Первоначальное название дневника¹Было решено с племянником Ивана Розова, Алексеем Розовым, переименовать дневник в связи с тем что заглавие было мало понятно как Французам, так и Русским. было: Дневник Мичмана²Запись ПЛ: мичман: первый офицерский чин Российского Императорского Морского Флота. Ивана Петровича Розова, третьей роты гардемарин Отдельных Гардемаринских Классов (О.Г.К.)³Запись ПЛ: в 1913 г. были организованы Морским ведомством Временные курсы юнкеров флота с ускоренным сроком обучения, чтобы компенсировать нехватку офицерского состава. В июне 1914 г. Временные курсы были преобразованы в Отдельные гардемаринские классы (ОГК). Обучение в ОГК длилось три года, затем воспитанники направлялись на практику. После практики и экзаменов корабельные гардемарины производились в мичманы (первый офицерский чин Российского Морского Флота)

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Этот документ — ценное свидетельство офицера Императорского флота, дневник долгого путешествия по истерзанной гражданской войной России в особенно смутное время, которое приведет его из Петербурга в Бизерту, от родины в ссылку, от карьеры во флоте до социального понижения.

Алексей Розов, племянник Ивана Розова, сумел сохранить, увлечься, перевести на французский и передать воспоминания своего дяди Ивана Розова, которые он нашел в семейных бумагах в виде пачки машинописных листов на русском языке вместе с рукописями и фотоальбомом

Мы пытались соблюсти дух работы Алексея Розова, однако иллюстрации, которые было невозможно воспроизвести, были заменены иногда похожими иллюстрациями, изображающими одну и ту же тему. Были добавлены пояснительные примечания.

Ниже приводим перевод комментариев Алексея Розова, написанных на французском:

«У меня было 3 документа: небольшой блокнот, написанный карандашом и как мне стало очевидно, речь идет о самом дневнике, затем рукопись в двух толстых тетрадях, написанных, вероятно, в 50-х годах, затем текст, напечатанный на старой машинке, на тонкой бумаге, с буквами, доходящими до края бумаги, иногда почти нечитаемыми, которые я с большим трудом сканировал, а затем обработал на OCR для опознавания текста. Иногда я замечал пересказы, а также немало деталей явно придуманных для улучшения текста. Однако все  мне показалось искренним, хотя не все соответствует истории.

С августа 1914 года Франция и Россия находились в состоянии войны с Германией. Тысячи молодых русских патриотов, как правило, из буржуазных семей, семей чиновников, семей интеллигенции или военных, вступали в армию в качестве добровольцев для защиты «Императора, Отечества, Веры » (за царя, За родину, За веру).

По окончании гимназии мой 17-летний дядя Иван Розов выбрал службу во флоте. Его брат Федор (мой отец) выбрал артиллерию.

Ниже приводится русская версия дорожных дневников Ивана, рассказывающих о его « Одиссее» сентября 1915 по май 1921 г.,

Меня особо заинтересовало душевное состояния молодого человека, впервые покинувшего семейный дом, чтобы вступить во взрослую жизнь через военного обучения. Эта подготовка научила его, помимо всего прочего, дисциплине, солидарности, долгу перед Родиной и суровой жизни моряков. Он открывал миры, о существовании которых не подозревал, и стал свидетелем в Петрограде потрясений так называемой «бескровной» 1917 года. Находясь в Екатеринославе, он принимал участие в борьбе с ультраправыми самостийниками, захватившими власть на Украине, чтобы вывести ее на путь независимости. В походе с тысячей военных он прошел 400 км, воюя против самостийников и большевиков, чтобы присоединиться к Белой армии в Крыму. В конце концов вместе с остатками Белой армии и Императорского Флота он был эвакуирован в Бизерту, Тунис, где был разоружен Русский Императорский флот.

Алексей Розов, 21 февраля 2021 года. »

ГЛАВА   ПЕРВАЯ.

ПЕРВОЕ ОФИЦЕРСКОЕ ПЛАВАНИЕ (от 15-го сентября 1915 г. по 31-го марта 1916 г.)

15-го сентября 1915г, в зале О.Г.К (Отдельные Гардемаринские Классы) нам прочли, кто принят был, в гардемарины : в числе принятых был и я.

В этот же день мы узнали, что в первых числах октября нас отправят во Владивосток, а оттуда в заграничное плавание.

Весть эта с радостью была встречена нами, хотя она и определяла довольно долгую разлуку с родными и знакомыми.

В конце сентября нам был устроен маленький смотр, на котором присутствовал все наше начальство. Ожидали морского министра, но он не приехал.

Второго октября все мы получили кисы. С утра уложили свои вещи и вечером того же дня, после напутственного молебна в присутствии морского министра Адмирала Григоровича, отправились на Николаевский вокзал.

При громких криках «уррра !»: наш специальный поезд отошел от станции.

По дороге по великому «Сибирскому Пути» к Владивостоку, от 2-го до 14-го октября 1915 г.

 

Все ново и диковинно — от уклада жизни, расписанной по военно-морскому Уставу:  занятий и учений, караулов и дежурств, завтраков и обедов, и, до молчаливо-созерцательного любования дивной природой, еще малоизвестной нам в ту пору, нашей Великой родины.

От всего этого живого «калейдоскопа» невольно кружилась голова. Бессознательно внутри происходил процесс оформления всего прошлого (от детства) и переключения его на новые рельсы, к согревающемуся мужеству.

Так в нас естественно вкрапливалось сознание долга служения Отечеству, равно как вырабатывалось и закалялось чувство товарищества, субординации и рыцарства.

Как-то особенно западало в наши души слова строевого кондуктора, натаскивающего нас в премудрости Морского Устава: «Выручай товарища из беды, мирного жителя не обижай, терпи голод и холод!»

И опытный глаз наших старших начальников не мог не улавливать совершающейся в нас перемены. Так постепенно, все детское оставалось позади, становясь «милым прошлым», уступая место более уравновешенному, зрелому, серьезному.

И хотя мы еще не нюхали моря, ибо были, всего лишь, в поезде, мчащем нас «героическому будущему», но и это не мешало нам щеголять на промежуточных станциях во время остановок поезда, повторяю щеголять, раскачивающейся походкой «старого морского волка».

Посвящая себя морю, мы с наслаждением впитывали в себя все морские традиции, даже когда были на суше.

Владивосток 14 октября 1915 г.

Поезд пришел около З-х-4-х часов утра.

В 11 часов наша 3-ья рота, «черных гардемарин», с оркестром военной музыки флотского Экипажа Сибирской Флотилии Владивостока вышла строем с вокзала.

На крейсер вступили около 12-ти часов дня. Наш крейсер «Орел» еще стоял у берега и, как оказалось впоследствии, мы прибыли «немножко» рано, так как он только начал ремонтироваться. Нас разместили в 2-ых жилых палубах и в нескольких каютах. На мою долю досталась каюта № 8.

Владивосток с 15-го октября по 8-го ноября 1915 г.

По лености своей пишу дневник не каждый день. Вкратце опишу свою жизнь во Владивостоке. Встаем в 6ч. 30 мн утра, ложимся спать в 10 часов вечера. Промежуток между этими часами заполнен вахтами и занятиями. Описывать их не стану, так как займет и времени много, да и скучновато!

По одному, а иногда и по два раза в неделю ходили на берег. Обыкновенно отпускали с 12ч. дня и до 8-9 часов вечера.

В отпусках бывало очень весело, гуляли с местными барышнями.

21-го октября торжественно приняли присягу на военном транспорте Ксения.

Накануне, т.е.20-го Ноября, совершили старую морскую традицию: «Погребение Шпака». Традиция сошла благополучно, «секретно» от командного состава Крейсера (Командир и Старший офицер знали, да умышленно и виду не показывали: ведь и они в свое время исполняли подобные традиции!)

После этой традиции мы, гардемарины, перестали быть «шпаками».

С 30-го Октября мы уже занимались «шлюпочными» учениями посменно со своими сменными Начальниками: обучались «гребле» на Владивостокском рейде.

Было весьма занятно!

1-го Ноября ходили в пробное плавание и на определение девиации. Операция продолжалась несколько часов.

Уход из Владивостока, 8-го ноября 1915 г.

В 10 ч. утра был отслужен напутственный молебен в присутствии Адмирала, офицеров и многих посторонних гостей.

Запись ПЛ: Офицеры вспомогательного крейсера Орел⁵Запись ПЛ: здесь указаны офицеры, назначенные на этот корабль в 1914 году. Удалось проверить что некоторые из них были на борту во время навигационной кампании, за именами остальных следует знак вопроса. (Источник офицеров корабля 1914 г.: Морская гвардия Владивостока, Н. Н. Крицкий, А. М. Буяков) : командир корабля : капитан первого ранга П. П. Винокуров (?) ⁶Запись ПЛ: ВИНОКУРОВ Павел Петрович, р. 1881. Морской корпус 1900. Капитан 2-го ранга. Во ВСЮР и Русской Армии; весной 1920 командир Туапсинского порта, затем в Крыму. Капитан 1-го ранга. Эвакуирован из Севастополя на линейном корабле «Генерал Алексеев». К лету 1921 в Югославии, В эмиграции там же, к 1934 в Белграде, 1949 в Германии Ум. в апр. 1949 в Порт-Саиде, по пути в Австралию. (Источник: С. В. Волков)., старший офицер : старший лейтенант Петров, вахтенные офицеры : мичман Пашков, мичман Устимовичь (?), мичман Булашевичь (?), штурманский офицер : лейтенант Ушаков, инженер-механик K. A. Точиский⁷Запись ПЛ: ТОЧИСКИЙ Каэтан Антонович, р. 1884. Морское инженерное училище 1909. Старший лейтенант, инженер-механик Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии.(источник: С. В. Волков).,офицер-артиллерист Гнида (?) ⁸Запись ПЛ: ГНИДА Владимир Дмитриевич, р. 23 мар. 1885. Морской корпус 1905. Старший лейтенант, вр. и. о. командующего Сибирской флотилией. В эмиграции в Китае. Ум. 28 фев. 1934 в Шанхае. (источник: С. В. Волков).

Командир роты капитан второго ранга Воробьёв,⁹Запись ПЛ: ВОРОБЬЕВ Александр Аполлонович, р. 1881. Морской корпус 1902. Капитан 2-го ранга. Во ВСЮР и Русской Армии; в июне 1920 командир сводной роты Морского корпуса. Эвакуирован с флотом в Бизерту. На 25 мар. 1921 в составе русской эскадры в Бизерте. До 1925 преподаватель и библиотекарь корпуса. В эмиграции 1937-1938 в Тунисе. Ум. 8 сен. 1965 в Анжэ (корректировка ПЛ) (Франция). (источник: С. В. Волков) старший лейтенант Петров, Мичман Кушке,¹⁰Запись ПЛ: КУШКЕ Теодор Теодорович (Федор Федорович), р. 1893. Морское инженерное училище 1914. Мичман, инженер-механик Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии. Лейтенант. При эвакуации 1922 остался во Владивостоке. В эмиграции в Латвии, в 1940 арестован НКВД и депортирован в СССР. (источник: С. В. Волков)  Еусов, Кадишко.

В этот день мне пришлось стоять на вахте с 8-ми часов утра до 12-ти часов дня. До 10 часов стоял сигнальщиком, а после 10 часов в кочегарке.

Погода стояла хорошая. При криках — «Уррра» — наш крейсер прошел мимо дивизии миноносцев и мимо других судов, стоящих на рейде. И так, прощай Владивосток!

Море сравнительно спокойно. Пока еще никого не укачало, посмотрим, что будет к вечеру! Первый переход, вероятно, будет два дня. К вечеру волнение немного усилилось! Нельзя сказать, чтобы чувствовал себя «героем»; Некоторых начинает немного «того» мутить.

В носовом отсеке случился пожар, который впрочем, скоро затушили.

Ну, пока довольно. Сейчас будет сигнал на вечернюю молитву, а после нее — спать!

В Японском море 9-го ноября 1916 г.

С раннего утра стоит хорошая погода. Встали по обыкновению — в шесть с половиной утра. До утреннего чая наблюдали восход солнца. Картина величественная подъема флага, по сигналу — «на гимнастику» все мы, гардемарины, выбежали на «спардек».

С 8 ч. 30-ти м. утра начали заниматься со сменными начальниками. Сегодня у нас был новый сменный начальник-мичман Тихвинский,¹¹Запись ПЛ: ТИХВИНСКИЙ Владимир Александрович, р. 1897. Морской корпус 1915. Мичман Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии. (источник: В. В. Волков)вместо прежнего мичмана П….Он еще очень молодой и застенчивый, в мичмана произведен был месяца за 3 до нашего приезда во Владивосток. Занимались «Морским уставом» и «терминологией», для чего ходили по кораблю и знакомились с различными морскими терминами.

В 12ч. был обед, после которого продолжали заниматься теми же предметами, что и до обеда, да еще и французским языком.

Сегодня предстоит нашей 4-ой смене «стоять собаку «/вахта от 12ч. ночи и до 4ч. утра. Ночь была восхитительная! Стоял «дневальным» на «юте».

Немного качало! В начале думал, что буду «травить». Но, спустя некоторое время тошнить перестало. В 4-ре ч. ночи сменился. Около 6-ти ч. ут. будем в Пузанах (Корея).

Пузан 10-го ноября 1915 г.

Пришли в 6-ть ч. ут., как и предполагали. Погода пасмурная. Климат резко отличается от Владивостокского. Вид Пузан довольно симпатичный. Бухта с трех сторон защищена горами, покрытыми зеленою растительностью.

Здесь, у входа, имеются два красивых оригинальных маяка. На «рейде» стояло несколько торговых пароходов и один японский миноносец.

Только мы стали на якорь, как нас уже окружило множество «шампунек» (род лодок) с корейцами и японцами, которые привезли с собой различные товары, главным образом сласти. Предприимчивая настойчивость торгашей была такова, что пришлось пустить в ход водяные «шланги», чтобы отогнать от корабля назойливых гостей.

Затем с берега прибыла портовая японская администрация заявить нам свое почтение и осведомиться о наших дальнейших путевых планах и намерениях, т.е. — долго ли мы намерены оставаться в порту и тому подобных вещах. Предполагалось стоять не больше трех дней, но, так как у нашего крейсера осели котлы, то, наверное, придется простоять дольше.

Днем погода прояснилась, но к вечеру опять испортилась, так что даже начинает накрапывать дождик. На ночь из предосторожности зарядили все восемь орудий, дабы не могли бы быть застигнуты врасплох, вдруг появившимся неприятелем (немцами!). Ну, на сегодня довольно.

Пузан 1-го ноября 1915 г.

Отвратительная погода — туман. Все время моросит мелкий дождик, временами — ветер, но все же тепло! Особенно выдающегося в этот день не случалось. Занятия идут своим чередом. Сегодня, стоял на вахте, промок до последней ниточки. Нас, гардемарин, на берег еще не пускали: пустят, по всей вероятности, в субботу или в воскресение, по сему мы с понятным нетерпением ожидаем эти дни.

Пузан 2-го ноября 1915 г.

Погода пасмурная, но дождя нет. Дует ветер и есть надежда, что распогодится, чего мы все очень желаем, так как, может быть, нас пустят на берег. Занятия идут своим чередом. Сегодня мы впервые учились ставить паруса. К обеду немножко распогодилось, хотя к вечеру небо опять начало хмуриться.

Пузан 13-го ноября 1915 г.

С утра стояла хорошая погода, солнечная. Из занятий были — шлюпочные два часа, а после обеда пустили на берег. Курс нашего русского рубля здесь, за границей, упал: Один рубль соответствовал 68 японским «иеном»! Город Пузаны довольно большой и по своему устройству очень разнится от всех, ранее виденных, городов.

Большинство зданий в восточном стиле, но встречаются также и хорошенькие европейские домики, правда, последние — редко! Население разнообразное — японцы, корейцы (много), китайцы, французы и англичане. Чистота в городе относительная Улицы, кроме главных, узкие. Дороги хорошие — шоссейные. Здесь имеется одна трамвайная линия и железнодорожный вокзал. Нам не подвезло с разменом русских денег на местные, ибо почему-то все меняльные лавки были закрыты.

Таким образом, мы ничего не могли приобрести. Позже, мне все-таки удалось приобрести две открытки с местными видами.

В общем, бродили по городу и безо всякого энтузиазма. Что нас занимало, так это то, что тебя никто не понимает: обращаешься к прохожему с вопросом, а он смотрит на тебя растерянным взглядом. В конце концов, это начало даже нас раздражать. Случалось, даже, что финалом подобных разговоров был легкий русский «мат», сопровождаемый хохотом спутников.

По случаю дня коронации японского императора, в городе можно было встретить праздничные манифестации-шествия. Одну из таких повстречали и мы. Вечером город принял особо живой вид. Всюду, посреди главных улиц тянулись «лодки» торговцев, иллюминированные цветными фонариками. Здесь можно было достать все — от лакомств до предметов первой необходимости. Дорогой зашли в ресторан. Кое-как расплатились русскими деньгами и восвояси вернулись на крейсер, немножко разгоряченные вином.

Пузан, (несчастный случай), 14-го ноября  1915 г.

Случилось несчастье. После утренней побудки, как раз перед чаем, произошел взрыв в 120-ти мм-ом орудии «Кане» /на левом борту/. Жертва одна — Командор Ерошев (убит), и два матроса слегка ранены. Дело произошло следующим образом. Только мы собрались пить чай, как над нашими головами раздался сильный взрыв.

На головы, в нашей кают-компании, посыпались сверху разбитые стекла светового люка, что выходит на верхнюю палубу. В нашей кают-компании, как мне показалось, блеснул даже огонь.

Моментально все замерли. Первая мысль — в бухту вошло немецкое судно и с нашего крейсера пальнули в него. Не теряя времени, из любопытства (так как, скажу откровенно, страха не ощущал), схватив фуражку, я выбежал на верхнюю палубу. У других моих товарищей блеснула мысль, что взорвался снаряд и сейчас произойдет взрыв других снарядов в пороховом погребе, а потому было бы бесполезно бежать ввиду неизбежной гибели, и они решили остаться на месте.

Мне наверху представилось следующее зрелище: почти весь ют был забрызган кровью, по левому борту лежала человеческая нога, и повсюду, кусочки окровавленного мяса.

Все наши офицеры, кто, в чем был, выскочили наверх. Первый вопрос Старшего офицера (старшего лейтенанта Петрова) был: «Нет ли жертв среди гардемарин!?». Узнав, что таковых не оказалось, он приказал спуститься нескольким гребцам в шестерку и выловить труп погибшего командора.

Несчастного Ерошева взрывом перебросило на противоположный борт, ударило о катер и швырнуло в воду. Когда я перебежал на правый борт, та не без волнения увидел потрясающую картину: голое, совершенно обожженное туловище с головой и без рук плавало лицом вниз.

Мы все, как бы в оцепенении, были прикованы видом этой первой жертвы несчастного случая. Думалось, да на яву-ли это или во сне?!

Тем временем обезображенное тело подняли на палубу и с большой предосторожностью, завернув в брезент, положили под кормовым Андреевским Флагом, а на поход перенесли его в румпельное отделение.

Думаю, не только у меня, но и у каждого из нас голову прорезала мысль «о злодейке судьбе», сегодня ты, а завтра я!»

На юте случился пожар, но его, правда, быстро ликвидировали.

Причины взрыва объясняют так: Командор Ерошев «драил» медяшку орудия, которое было еще заряжено, ибо утреннего сигнала — «Корабль к бою изготовить!» — еще не было. Замок орудия был чуть-чуть приоткрыт. Чтобы достать медяшку, Командор навалился животом на замок, отчего и произошел выстрел — «взрыв». Возможность произвольного и непроизвольного выстрела при открытом орудийном замке исключается наличием маленького предохранительного поршенька с надписью на нем: «СЦЕПЛЕН» — «РАСЦЕПЛЕН» Очевидно, этот специальный диспозитив был неправильно собран погибшим Командором после предварительной разборки и чистки орудия и его механизмов. Иначе никак нельзя объяснить себе причину взрыва! Не смотря на то, что большая часть газов бросилась назад, ядро все же вылетело и: канала орудия и пролетело мили две, если не больше.

Счастье, что орудие было наведено чуть левее города Пузана, а то могли бы быть и еще человеческие жертвы.

Хоронить погибшего комендора Ерошева будем в Нагасаки.

Сразу после взрыва на наш корабль прибыла японская портовая администрация с целью узнать о причинах выстрела. Они думали, что мы стреляли по немцам.

Приход в Нагасаки 15-го ноября 1915 г.

Ночью с 14-го по 15-ое ноября проходили мимо Цусимы. С моря Нагасаки не видно. Город расположен вокруг бухты с узким и длинным входом.

Говорят, что мы сегодня же снимемся с якоря. В 6 часов дня снялись с якоря, и пошли в Нагасаки. Переход небольшой  всего лишь 15 часов.

Берега, по мере приближения к Нагасаки, очень красивы — всё горы, покрытые зелеными лесами. Пришли в Нагасаки около 11 ч. утра. Сразу нас окружило множество «шампунек » с различными японскими торговцами, миссионерами.

На рейде стояло много «купцов» (на морском жаргоне этим термином принято обозначать вообще коммерческие суда любой национальности!), а несколько поодаль, тихо покачиваясь, стояли две «Канонерки», Итальянская и Японская, а еще подальше виднелась и еще Английская канонерка. В этот день пустили на берег только 1-ую «Вахту», так как она не ходила в Пузан. Зато на палубу нашего Крейсера пустили здешних японских торгашей.

Купил себе безделушек-сувениров о Японии и ее искусстве. Торгуемся все мы отчаянно, начиная с Командира и кончая матросами. Японцы мошенники!!

Нагасаки (Похороны комендора Ерошева) 16-го ноября 1915 г.

Утро явное, солнечное. С 8-ми ч.ут. стал на «Вахту» сигнальщиком. Похороны будут около полудня. На панихиде присутствовал русский Консул. Тело покойного Ерошева было положено в гроб и поставлено на, разукрашенный флагами, люк. Сверху гроб был покрыт нашим русским Андреевским Флагом. Было несколько венков. Среди них один венок от нас гардемарин.

 Во время переноса гроба с палубы нашего Крейсера «Орла» и его спуска на паровой катер для погребения на местном Нагасакском кладбище, горнист играл сигнал — «Захождение» Все запели — « Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас! «. Гроб, плавно покачиваясь на руках матросов, несущих тело в последнее путешествие. Когда раздалась команда: «Горнист Захождение «! я, как вахтенный «сигнальщик», салютовал Андреевским Флагом, медленно и торжественно приспуская его от «Нока Реи».

Когда паровой катер, отвалив от Крейсера, отошел от корабля и исчез среди других судов, стоящих на рейде, печальная церемония закончилась и приспущенный Андреевский Флаг вновь взвился на свое обычное место. Белые (летние) верха наших фуражек, с извивающимися по ветру двумя черными ленточками (О.Г.К.), вновь покрыли обнаженные головы всего состава Крейсера. И жизнь вновь потекла своим чередом, как и прежде! Только легкая грусть в наших молодых сердцах свидетельствовала о недавней человеческой драме! «Все в жизни проходит, только смерть — вечна» (/Л.А)

Остаток дня прошел, как и раньше, т.е. в занятиях.

Нагасаки 17-го ноября 1915 г.

Как и в предыдущие дни, погода стоит очень хорошая. С утра были шлюпочные занятия. После обеда несколько смен, в том числе и наша, 4-ая, ходили осматривать корабельные «Верфи». Последние ничего особенного не представляют. Впрочем, на них мы видели интересный прибор для приготовления моделей поверхности корабельных корпусов. Сущность этого прибора та, что работающий на этом стругальном станке следит за индикаторной стрелкой указателя, стараясь неизменно вести, при помощи одного маховика, стрелку по контуру чертежа. И вся остальная работа производится механически автономно. На сегодня довольно

Нагасаки  18-го ноября 1915 г.

Все эти дни стоит теплая, ясная, солнечная погода. Занятия шли своим чередом. Сегодня имело место маленькое, но интересное происшествие. У нас на Крейсере, на «полуюте» лежал уже издавна большой деревянный брус, на который никто из нас раньше не обращал внимания. И вот, когда я стоял на вахте, то мимо меня пронесли этот брусок. Справляюсь, что это такое, и узнаю, что этот брусок из погибшего Гончарского Фрегата » Паллада»! Я и постарался раздобыть на память кусок такой исторической ценности, и, позже, этот кусочек «Фрегата Паллады» был мною поднесен Господину Еварницкому, директору, в дар Екатеринославскому музею имени «Поля», что находится на «Соборной Площади» Екатеринослава.

Нагасаки 20-го ноября 1915 г.

Погода отличная. Жизнь идет своей прежней колеей. Нового ничего особенного нет, а потому и писать нечего.

Нагасаки  21-го ноября 1915 г.

Погода стоит очень хорошая. Утром по случаю праздника «Введения во храм Пресвятой Богородицы» была отслужена «обедница». После нее нашу 2-ую вахту пустили на берег до 9-ти ч. вечера. Прежде всего, пришлось разменять деньги на местные (японские) в одном из тамошних заведений — «меняло». По курсу дня один русский рубль котируется в 60 японских «иенов».

Только мы высадились на берег, как тотчас были окружены «рикшами». Это особого рода двухколесные экипажи, но с людской тягой вместо лошадей.

Галдеж вокруг нас поднялся неописуемый, так как каждый «рикша» норовил первый заполучить себе клиента. Между извощиками дело доходило чуть ли не до рукопашной. Было и занятно наблюдать всю эту чужестранную ватагу, кричащую и суетящуюся, и вместе с тем, испытывалось какое-то чувство неловкости при мысли, что человек человека возит. Но, это, конечно, с непривычки нашему русскому брату!

Японцы со своими рикшами так к нам привязались, что в конечном итоге пришлось уступить. Наняли «рикши» и почти всей 4-ой сменой поехали по улицам Нагасаки. Город большой, красивый. Населения много. Улицы узенькие. Дома низкие и большей частью деревянные. Первым намеченным нами пунктом был японский храм «Будды». Вытянулись в кильватер, прорезавши густую толпу пешеходов. Дорогой глазели по сторонам на весь этот чуждый нам мир.

 Какая бездна очаровательных и живописных красок всего окружающего нас! Всюду мелькают » кимоно». Впечатление, что попал в клетку какого-нибудь зоологического сада со всевозможными тропическими птицами, которые порхают вокруг тебя. Кокетливые японочки еще издали дарили нашего брата — моряка очаровательными улыбками. Но, по мере нашего приближения, ресницы их глаз опускались к земле, отчего исходил такой симпатичный шарм, много обещающей застенчивости.

Мы, в свою очередь, не дремали и ворочали белками наших глаз, как могли, что нередко вызывало веселый, безобидный смех с обеих сторон.

Не смотря на большую скученность населения, в городе соблюдается чистота, что бро­сается само собою в глаза. Здесь имеется немало биоскопов. Много школ. Комично было наблюдать малышей япончат, которые с книжками в руках и с крайне озабоченными физиономиями расхаживали по двору одной из школ и зубрили премудрости цивилизации.

Бросается в глаза воспитание детей, которые с раннего возраста приучаются к труду. Сплошь да рядом встречались малыши школьники, несущие у себя за спиной свою сестренку или братишку, размерами еще меньше чем он сам.

Три четверти часа езды на рикше и вот мы у входа в храм. Последний расположен в очень красивой гористой местности, покрытой тропической зеленью. Вокруг храма

Три четверти часа езды на рикше и вот мы у входа в храм. Последний расположен в очень красивой гористой местности, покрытой тропической зеленью. Вокруг храма — сады с площадками для игр, а также и «чайные домики».

При нашем проходе красивые «гейши» зазывали нас отведать их чая. Проделывалось это весьма настойчиво — нас хватали за руки и насильно волочили за собою. Общий хохот, веселье.

По саду разбросаны многочисленные памятники различным выдающимся государственным деятелям Японии. Сам храм стоит на небольшой горке и совершенно открыт со всех сторон. На особом пьедестале стоит «Будда» с его странным гипнотизирующим взглядом. В алтарь нас не пустили, так что мы довольствовались тем, что смотрели снаружи. Смотрели металлическое изображение «священного коня», а потом и его самого, живого. Во время богослужения священный конь выводится к алтарю.

По окончании осмотра храма, мы отправились бродить по главным улицам города. Дорогою покупали разные безделушки-сувениры. Первое впечатление от Нагасаки — хорошее,

Сегодняшними похождениями остался вполне доволен.

Нагасаки 22-е ноября 1915 г.

Сегодня Воскресение. Стоит хорошая погода. Утром была отслужена «Обедница».

После нее отдыхали весь день. Никаких происшествий не случалось. Отправил письмо в Россию к родителям, в Екатеринослав.

Нагасаки 23-го ноября 1915 г.

С утра стоит пасмурная погода. Надо полагать, что к вечеру будет дождь. С 8-ми ч.ут.» ходили на шлюпках». У меня, кажется, растяжение жилы, так что грести не мог. Мичман Тихвинский посадил меня на руль. Остальная часть дня прошла в изучении «Караульного Устава» и французского языка. Мичман Тихвинский говорил нам, что уходим из Нагасаки по всей вероятности в среду 24-го Ноября вечером. Следующая стоянка будет Гонконг. Там будем, наверное, около месяца.

Нагасаки 24-го ноября 1915 г.

Утро пасмурное. Ветер. Может к вечеру распогодится. Сегодня стоим утреннюю вахту — с 8-ми ч.ут. и до 12ч.30м. Мне пришлось стоять «гребцом», т.е., собственно говоря, ничего не делать! Это свободное время употребил на изучение телеграфной азбуки «Морзе» и на чтение «Морского Устава».

После обеда занимались «такелажными» работами, «Караульным Уставом» и «Штурманским делом». Вечером сигнал — вызвал на «авральную работу». Выяснилось, что уходим 2б-го Ноября.

Нагасаки 25-го ноября 1915 г.

Утро хорошее, хотя небо облачное. Занятия идут по прежнему. Из-за больной руки не принимал участия в шлюпочных учениях. Весьма жалею, так как сегодня ходили полчаса под парусами. Сегодня кончается ремонт котлов. Ну, на сегодня довольно — писать нечего!

Нагасаки (Уход в море) 2-го по 6-го ноября 1915 г.

Погода пасмурная. Занятия идут своим чередом. После обеда авральная работа: подняли паровой и моторный катера и закрепили все по походному. В 4ч. дня снялись с бочки и двинулись в путь. По мере нашего приближения к выходу из порта, ветер все уси­ливался и усиливался! Только мы вышли в море, как нас стало здорово трепать. Начало мутить. Во рту становилось как-то особо Пресно

К вечеру почти всех нас гардемарин укачало, поднялся блёв. К ужину не все вышли. Наши «дневальные» слегли как трупы еще раньше нас. Приходилось самим бегать в «камбуз» за пищей. Коряво, ибо конец немалый! Всюду слышится грохот падающих скамеек, звон бьющейся посуды. Многих матросов тоже «разобрало». Ночью не было почти никакой возможности спать, так как качка была очень большая. Амплитуда колебания за ночь доходила до 30-ти градусов, а иногда (девятый вал!) и до 40-ка с хвостиком, так что иная волна захлестывала край спардека.

Желтое море 27-го ноября 1915 г.

Качка все продолжается. Сегодня впервые гардемарины нижней жилой палубы и части нашей (верхней) коек на верхнюю палубу не выносили. После первой побудки — «Гардемарины вставать, койки вязать!» последовала вторая, повторительная, команда (неслыханное дело!). Но мы, по-прежнему, не могли оторваться от коек.

Кавардак в палубах и каютах ужасный! Всюду виднеются следы рвоты — жеванные и изрыгнутые мандаринки, апельсины, лимоны. Проникшая внутрь корабля забортная вода из «гальюна», следуя за качкой, гуляла по палубе от борта к борту.

В кормовом «гальюне» творилось что-то неописуемо отвратное. Спертый воздух, насыщенный запахом кислой блевотины, действовал подавляюще на психику. Самого меня порядком так и укачало. По подсчету «сблевнул» три раза. Настроение отвратительное. К вечеру самочувствие стало лучше, но это уже благодаря тому, что «сверху» приказано было: «Господам гардемаринам выходить на спардек на занятия по такелажу»! и немедленно»! За упорствующими были отправлены вахтенные матросы.

На свежем воздухе, да еще и за делом настроение быстро менялось к лучшему, хотя качка была прежняя и не меньшая. По-походному, сигнал «На молитву!» дали немножко раньше и в 7ч, вечера все мы, свободные от вахты, завалились спать до 7 ч. утра следующего дня.

Желтое море 28-го ноября 1915 г.

Качка уменьшилась. Сейчас уже амплитуда колебаний не больше 10-ти градусов. Чувствую себя великолепно, правда, относительно вчерашнего состояния! Даже пообедал сегодня хорошо. Справа виднеются в тумане берега Китая. Утром, часов в 11 прошли маяк у входа в Формозский пролив. Формозы еще не видно. Говорят, что когда будем проходить, то нас изрядно потреплет. Посмотрим, сбудется ли пророчество!?

Восточно-Китайское море 29-го ноября 1915 г.

С утра пасмурная погода. Качает все время. Предыдущая качка прошла для нас не бесследно, так что начинаем постепенно привыкать и входить во вкус морской жизни. Занятия опять вошли в нормальную колею. После обеда наблюдали за дельфинами, которые кувыркались в воде возле корабля, то обгоняя, то отставая от нас. Формоз будем проходить ночью. Пока особенно ощутительной качки не было, наоборот, временами кажется, что она уменьшилась. Нам, в этом отношении, подвезло. К обеду погода разъяснилась, даже показалось солнышко.

Да!- утром была отслужена «Обедница». Сегодня в полдень прошли тропик «Рака». Сейчас, когда я это пишу, 7ч. вечера. Наверху стоит дивная лунная ночь. В Гонконг придем завтра, этак часам к 2-3 трем дня. Ну, на сегодня довольно, спешу на верхнюю палубу любоваться ночью.

Приход в Гонконг 30-го ноября /1 декабрь 1915 г.

Небо немного облачное, но, все же, погода хорошая. В Гонконг пришли в 10ч. утра, а до эт­ого занимались разными науками.

В Гонконге имеется береговая крепость. Когда входили в порт, видно было, как громадные стволы пушек вырисовывались на фоне неба. Вход в порт окружен с обеих сторон высокими горами. На рейде стояло множество судов различных национальностей.

У англичан здесь имеется несколько подводных лодок, канонерок, а также один чинящийся вспомогательный крейсер типа нашего «Орла», только более крупный.

Город, судя по внешнему виду, большой. Дома особенные, не такие, как у нас в России. У многих зданий плоские крыши. В городе имеются трамваи. Только стали мы на бочку, как корабль наш окружила целая флотилия лодок с малайскими торгашами всякого рода товарами. В большинстве случаев это все торгаши всевозможными тропическими птицами.

Ждем с нетерпением «берега», дабы поразмять ноги и посмотреть местные диковинки. С 1-го Декабря сего года (1915 г.) все мы, гардемарины, облачились в летнюю форму.

Гонконг 2-го декабря 1915 г.

Погода стоит хорошая.

Утренняя вахта была нашей четвертой(4) смены Ходил за СТАРШИНУ на моторном катере! 10ч. утра с минутами был «аврал»: «все наверх, подъем гребных судов «!

К обеду все катера были подняты на корабль. До 3 часов дня занятия шли своим чередом. В 3 ч. дня снялись с бочки и двинулись в бухту Мирз бай.

Пришли туда около 6-ти ч. того же дня. Порт не представляет собой ничего особенного: это просто бухта, окруженная горами средней величины. Население — многочисленные малайцы.

Последние (обыкновенно семьями!) кружатся вокруг Крейсера на своих «шампунках» — это их убежища! То же самое ожидает и всякое другое, редко заходящее сюда, в бухту, судно.

В течение всего времени нашего пребывания здесь, это бедное (по истине пролетарское!) голодное население сопровождало нам, питаясь отбросами пищи, выбрасываемой через «мусорный рукав» за борт. Грустно было наблюдать, как они ловко вылавливали «сачками» из воды до последней хлебной крохи-куски, выброшенного за борт хлеба и всякой дряни. И подумать только!

 Это в своей собственной, колонизированной иностранцами, стране!? Людям доброй воли есть над чем задуматься и сделать соответственный вывод!

Придет время, когда все поколеблется, затрещит и полетит вверх тормашками! В бухте Мирзбай предполагается простоять около двух недель.

Бухта  Мирзбай 3-го декабря 1915 г.

Стоит отличная солнечная погода. Сегодня с утра у нас начались Репетиции. В общем, все сошло благополучно (для меня подразумевается!). После репетиций ходили на гребном катере, на берег. Лазили по горам. Фотографировались аппаратом гардемарина Сережи Романова.

Бухта Мирзбай от 4-го, по 8-ое декабря 1915 г.

Все дни была отличная погода. Перешли в другую бухту, благо их здесь хватает! Ходили гулять на берег.

Местность очень красивая. Всюду масса зелени. Близость тропика «Рака» сказывается в сильной пышной местной растительности. Немножко, даже, декоративно. Таково первое впечатление от здешней флоры, по сравнению с нашей северной Российской природой.

7-го Декабря ходили на «Подрывные работы»: взрывали пироксели, подвешенные к деревянным брускам брошенным затем в воду на небольшую глубину. Занятно было смотреть, как за каждым взрывом вздымался высоко к небу пышный водяной столб и затем, как бы в изнеможении, опускался на застывшую зеркальную поверхность пустынной бухты.

И раскатистое эхо отдавало от прибрежных гор. Тогда на большом участке воды можно было также наблюдать белые животики глушенной рыбы, выплывавшей белыми пузиками вверх тут и там на поверхность воды после взрыва.

Бухта Мирзбай от 9 до 10-го Декабря 1915 г.

Погода прекрасная. Занятия идут по-прежнему своим чередом. 9-го Декабря выходили в море для поверки «девиации». К обеду опять вернулись в бухту. В Гонконг вторично пойдем 10-го Декабря.

Гонконг 10, 11-го Декабря 1915 г.

Пришли в Гонконг 10-го Декабря около 4-х ч. дня. Погода, по-прежнему хорошая. Жизнь наша, судовая, идет размеренно по старому. Из происшествий этих дней — следующее, могущее для меня окончиться не совсем благоприятно. 11-го Декабря я стоял на «вахте» на отходящей шлюпке». Наш паровой катер стоял на «шкентеле» у левого «ВЫСТРЕЛА».

С вахты отдали приказание — «ПОДОЙТИ К ЛЕВОМУ ТРАПУ». Рулевой поторопился дать «передний ход».

В следующее мгновение волной немножко приподняло нос катера, и он зацепился «форштевнем» за, висевший рядом, «штормтрап, и «ВЫСТРЕЛ» с треском сломался. И вот, эта машина упала прямо на наш катер. Еще б немножко в сторону и, наверняка, голова моя б была размозжена.

Гонконг 12-го декабря 1915 г.

Погода прекрасная. После обеда нас, гардемарин, пустили на берег. Город имеет европейскую зону, и китайскую. Запад и Восток. В английской части здания все высокие. Всюду чистота. Маленькой группой, отправились в ближайшую часть города, китайскую. Дорогой, в одном из меняльных учреждений, обменяли наши царские рубли на английские деньги. По курсу дня получили за один русский рубль-80 английских центов. Разбились на партии, по 2-3 человека, и двинулись осматривать город.

Сегодня Католическое Рождество Христово, а потому европейцев на улице мало. Местное население — китайцы, японцы, и малайцы. Шатаясь по городу, в одном месте, натолкнулись на китайскую свадебную процессию: это была пестрая, расцвеченная толпа мужчин, женщин и детей, причем красный цвет преобладал. Добрели, наконец, до ботанического сада, расположенного на горе.

Гора довольно-таки высокая. Около часа подымались на вершину горы. На ней устроен большой «Пик-Отэль». Вид оттуда великолепный! Сидели за столиками на веранде, попивали лимонад и кофе с «кексом» и любовались панорамой Гонконга. Затем сели в электрический трамвай (фуникулер) и спустились с горы. Бродили по магазинам, покупая всякие безделушки-сувениры.

Возвращаясь на корабль, накупили здесь еще во фруктовых магазинах, бананов, ананасов, апельсинов и разных других фруктов. Все это здесь стоит гроши и всем доступно. Вообще, в этом смысле здесь «не жизнь, а малина «! В 9ч. веч. все сели на катер и вернулись на Крейсер.

Гонконг 3-ое Декабря 1915 г.

Отличная погода. В 10ч. была отслужена «Обедница». После обеда, около двух часов, снялись с бочки, и пошли в Гайфон.

Южно Китайское море. 14-го Декабря 1915 г.

Погода хорошая, но ветреная. Качает довольно сильно. Амплитуда колебания доходи­ла до 18-ти градусов. Укачать не укачало, так как уже начал привыкать, но все же в начале перехода, был скверный вкус во рту. Переход этот продолжится около полутора суток.

Сегодня около полудня, вступая в Хамсунский (Тонкийский) пролив, в устье последнего увидели затонувший пароход.

Из воды одиноко торчали мачты, трубы и мостик. В этом проливе масса «банок» (мели, отмели); приходится идти с осторожностью в Гаифон.

Приход в Хайфон 5-го Декабря 1915 г.

С 4-х ч. утра стоял ходовую вахту. Около 7-и ч. у. стали подходить к Хайфону. Ввиду множества подводных скал и «банок». Пришлось почти совсем застопорить машину. Подняли «лоцманский сигнал» и стали дожидаться прибытия с маяка лоцмана. Под руководством последнего мы  двинулись дальше в путь. Город Хайфон расположен не на самом море, а в устье реки. Берега пологие, покрытые зеленью; вдали виднеются горы. До самой высокой (высотой около 5000 фут) около 16-ти миль.

В начале 10-го часа вызвали «все наверх»! — «на аврал»! Стали на две бочки ввиду сильного течения реки и приливов с отливами.

Французы приняли нас радушно. Несколько хорошеньких барышень вертелись на «шампуньках» вокруг нашего Крейсера, приветливо помахивая нам платочками. Пока больше о Хайфоне ничего не могу сказать. Сколько дней простоим здесь — не известно! Полагаем, что недолго.

Хайфон 16,17,18,19-го декабря 1915 г.

Погода эти дни стоит средняя, пасмурная. Временами моросил дождик. Каждый день на корабль приходит множество гостей: французы и аннамиты со своими семьями. В роли проводников были гардемарины.

Моему сменному Начальнику, Мичману Тихвинскому, показалось, что я шикарно владею французским языком (печальное недоразумение!). И вот, когда я, «как свободный от вахты», кейфовал за чтением книги на койке в своей каюте, вдруг слышу дудку вахтенного: «Гардемарин Розов! К вахтенному Начальнику!». Хватаю на бегу фуражку и взлетаю наверх. «Честь имею явиться! Господин Мичман «, рапортую я Вахтенному Начальнику, щелкая каблуками. Послушайте, Розов, Вы ведь хорошо говорите по французский. Так вот потрудитесь быть «проводником и покажите Крейсер нашим гостям!». Не внимая моим протестам, что это недоразумение, и что французского языка я совершенно не знаю, кроме — одной, двух фраз, он подвел меня к одной группе посетителей и представляя меня им. Весь покрасневший от внутреннего смущения при мысли, что я должен говорить с ними по французский, я все же, приступил к выполнению возложенного на меня поручения. Кое-как справился с задачей при помощи нескольких слов, при чем слово «машин» повторялось через каждые полминуты.

Наконец, я освободился от этой неблагодарной миссии. Воображаю, как мои спутницы смеялись над моим французским языком! Но, каюсь, и я немало внутренне посмеялся над ними. Ясно было, что всем этим симпатичным гостям было интересно иметь общение с новыми людьми, а не знать назначение какой-нибудь «циркуляционной донки Вортингтона».

На берег ходили почти все смены, кроме нашей 4-ой. Жаль! Есть основание полегать, что нам не удастся побывать в городе.

Уход из Гайфона 20, 21-го декабря 1915 г.

20-ого Декабря утром вышли в море. Идем в Камран. Погода меняется, то солнце, то тучи. Занятия идут своим чередом. Качает почти все время. Кое-кто из гардемарин «потравливал». В Камране будем 22-го декабря.

Южно-Китайское море (Камран) . 22-го декабря 1915 г.

Спал уже на верхней палубе. Встал вместе с матросами, т.е. в 5ч. утра. Сразу после сна окатился холодной водой, чем привел себя в бодрое настроение. В Камран пришли в 11 ч. утра. Бухта большая, с узким сравнительно входом, окружена со всех сторон горами. Вообще, бухта очень миловидная! Населения мало. Рождество Христово будем встречать здесь.

Камран, (Сочельник) от 3-го по 24-ое Декабря 1915 г.

Погода эти дни стоит очень хорошая. Солнце палит вовсю. Мы, гардемарины, надели солнечные шляпы. Занятия идут своим чередом. Особой предпраздничной суеты не наблюдается, не так как бывало в эти дни далеко, там, дома в России!

С утра, в Сочельник, проветривание «больших и малых чемоданов» (это сумки, сделанные из толстой морской парусины) на верхней палубе. Внутренние же жилые палубы были вымыты командой. После обеда судовым Священником была отслужена панихида по погибшем Комендоре Ерошеве.

К вечеру 24-го Декабря погода изменилась, поднялся большой, сильный ветер. К 5-ти ч. дня мы, гардемарины, во всем белом выстроились в походной церкви, устроенной по левому борту на «Спардеке» и присутствовали на Рождественской Всенощной. Походная церковь была очень мило разукрашена тропическими растениями, лимонами, мандаринами и гирляндами местных живых цветов. Во время Всенощной невольно вспоминался родной дом. Что-то там в это время поделывают?

Думаю, что не у одного меня в ту минуту шевелились в голове такие мысли. Для многих из нас это первый Рождественский Сочельник вне родного дома на чужбине

Камран, Рождество Христово, 25-го декабря 1915 г.

Погода отличная. С утра оделись во все белое. Часов в 10-ть была отслужена Обедница. После нее по «большому сбору», мы, гардемарины, выстроились на правых «шканцах» а на левых, команда.

Начались поздравления. Командир Кап. 1-о ранга П…, Кап. 2-го ранга В.., Ротный Командир Старш. Лейтенант П., все они поздравляли нас с Праздником Рождества Христова. Затем состоялся обед. Меню из 4-х блюд и фруктов на сладкое. После него гардемаринам было предложено на выбор, ходить под парусами, или идти на берег (к слову сказать, довольно пустынный!), или и то и другое вместе. С 2-ух часов, наша 4-ая смена с «Мичманом Тихвинским, под парусами пошла на берег.

Время провели очень весело: купались, ползали по невысоким горам, фотографировались! В начале 5-го часа вернулись на Крейсер.

В 5-ть ч. дня четыре человека нашей смены (в том числе и я) вместе с Мичманом Тихвинским и Б..(Ревизором) отправились в «дозор» на маяк.

Наша задача была следить за всеми, появляющимися на горизонте, судами, и «фалшвеерами» (бенгальскими огнями) оповещать наш крейсер.

Ночь была хорошая. Вид на море роскошный! Часть ночи спали на открытом воздухе на камнях, а под утро, в помещении маяка. С 6-ти ч. утра следующего дня (т.е. 2б-го декабря) вернулись на корабль, как раз к подъему Флага.

Камран, (второй день Рождества), 26, 27, 28-го декабря 1915 г.

Вот уже второй день Рождества. Все опять пошло по старому — утром гимнастика, затем шлюпочные учения, далее лекции, вахты и караулы.

28 и 27-го декабря наши гардемарины устроили два музыкально-вокальных вечера со спектаклями: первый для Офицеров, а второй для матросов.

Вечера прошли очень хорошо. Ставили «Иванов Павел». Затем было концертное отделение: скрипка, пианино и пение. Далее рассказывали анекдоты. Офицерам устроили угощение. Все были очень довольны. Правда, не обошлось без «шероховатости», когда один из выступающих участников (гардемарин Бабицкий!) рассказал неостроумный и похабный анекдот. Хорошее впечатление вечера было испорчено. Командир даже и не поблагодарил устроителей за вечеринку. Напротив, на другой день, в присутствии всех гардемарин, было высказано по сему поводу неудовольствие.

Камран, (Новый Год) 29, 30, 31-го декабря и 1, 2-ое января 1916 г.

Погода эти дни стояла плохая. Все время дул сильный ветер, так что были отменены шлюпочные занятия.

Из происшествий этих дней следующее: ночью с моря пришло коммерческое судно, вызвавшее большой переполох на нашем Крейсере.

Новый Год (1916-ый) встречали плохо, т.е. офицеры хорошо, да мы-то плохо. Часть гардемарин с разрешением Командира устроила в 12ч. ночи кофе и какао с пирожными. Вина не разрешалось, а по сему большая часть роты (в том числе и я!) не встречали Нового Года.

Утром 1-го января 1916г. была отслужена обедница. После новогоднего обеда, который ни чем не отличался от обыкновенного Воскресного, занимались, кто, чем хотел. В 4-ре ч. дня был чай с фруктами и тортами, которые поднесла нам офицерская кают-компания.

Уходим из Камрана 2-го Января 1916г. Переход будет около одних суток.

Примечание: В Камране, здесь, имеется общая могила русских моряков Эскадры Адмирала Рождественского (Русско-японская война 1904-1905гг.), погибших в бою и умерших от ран. Во время съезда на берег, мы ее посетили. Вечная Вам память и слава!

Сайгон 3-го января 1916 г.

Город Сайгон стоит не на самом море, а на реке, в 63-ех милях от устья. Внешний вид Сайгона замечательно симпатичный. Масса зелени.

Стали у стенки «на швартовы». На подходе к городу видели затонувший английский пароход. Французы, как я уже и раньше говорил, очень гостеприимны. Первыми посетила нас местная администрация! Затем нахлынули осматривать корабль горожане. Бросается в глаза дешевизна фруктов. Странно было видеть среди всевозможных тропических плодов наш российский арбуз, да и еще притом, в январе месяце. Ну, пока больше писать нечего.

Сайгон  4-го января, 1916 г.

Занятия идут по-прежнему. Сегодня наша смена стояла в карауле. Посещения гостей продолжаются, но, правда, уже в более замедленном темпе.

В местной французской газете появилась занятная заметка о нашем Крейсере «Орле». Вообще мы никак не могли ожидать, что наш Крейсер произвел такое грандиозное боевое впечатление на французов. Говоря о вооружении «Орла», газета упоминает о 3-ех 6-ти дюймовых пушках, о 12-ти 75-ти миллиметровых пушках, о пулеметах и даже, о минных аппаратах! В общем, здорово живешь! Брехня ужасная.

Сайгон 5-го января 1916 г.

Сегодня день моего рождения (в 12ч. дня 5-го Января 1897г., в Варшаве, на Маршалковской улице, в доме Контрольной Палаты).

После обеда, нас гардемарин, пустили на берег до 11-ти ч. вечера. Мы сразу разместились по «рикшам» и отправились, как нам советовали, в местный Зоологический сад. Сад очень красив. Жаль только, что было тепловато. Смотрели тигров, пантер, слонов, медведей, оленей и множество других пород животных и птиц. Затем отправились пешком до главной улицы Сайгона «Катина».

Побродив по ней, направились во французский ресторан. Нужно отдать французам справедливость, обслуживание отличное и кушанья превосходно приготовлены. Меню самое разнообразное. Ко всему этому полагается обязательно красное вино, со льдом, и коньяк. Обошелся ужин каждому из нас по два пиастра. Сравнительно не дорого.

Мы сидели в прохладе и попивали красное вино (без воды!), чему, наверно, французы немало удивлялись. В результате, разгоряченные вином, мы отправились посмотреть быт и характер местных бардаков. Девиц не употребляли: страшно было: такая грязь, что, чего доброго, можно было и «наварить шишку», а потом и на всю жизнь не оберешься! Вспомнил, что сегодня Крещенский Сочельник (канун Богоявления) и День моего Рождения и мне стало мерзостно за самого себя! И мы восвояси вернулись на корабль.

Сайгон 6-го Января 1916 г.

Погода стоит шикарная. Жара здоровенная. По случаю Праздника Крещения Господня (Богоявления) занятий не было. Утром была отслужена «Обедница», а после нее и обеда некоторые смены были отпущены на берег. К сожалению, нашей смене не удалось словчиться на берег, так как мы стояли вахту. С 4-ех ч. начались «посещения». Ходил в качестве переводчика с французами. Нельзя сказать, что чувствовал себя «ловко», ибо во французском языке никогда не был силен.

Сайгон 7-го Января 1915 г.

Как и раньше стоит чудная погода. Занятия идут своим чередом. Сегодня у нашей смены будет репетиция по «штурманскому» делу. Началась она в 11ч. и закончилась в 11 ч.30м. Получил вполне удовлетворительные балы. В общем, вся наша смена отвечала хорошо. По полудни, нашу, и некоторые другие смены пустили на берег до 11-ти ч. вечера.

Прежде всего, отправились вторично в Зоологический сад, дабы поподробнее его рассмотреть. Прелестный сад. Масса красивых уголков. Всюду живописные пруды, покрытые всевозможными болотными растениями: лилиями, кувшинками и тысячами разных других редких пород. На маленьком скалистом островке, посреди пруда, возвышается изящная беседочка, сплошь заросшая лианами. К ней ведет тропинка по перекидному мостику. Замечательные аллеи, дорожки — все засыпанные красным песком и обсаженные по бокам гигантскими акациями, банановыми и простыми пальмами, увитыми густым лианам. Глаза приятно поражает богатство, счастливо сочетавшихся цветов. Клетки с местной фауной живописно разбросаны по аллеям и дорожкам, в тени и на лужайках. Причем клетки искусство замаскированы — создается впечатление, что звери (тигры, пантеры, слоны и. т.п. четвероногие творения) гуляют на свободе. В маленьком загончике задом к публике стоит громадный слон.

Надпись гласит, что если посетитель бросит маленькую серебреную монетку в два «су», то слон ее находит своим хоботом моментально и  бросает затем эту монетку в копилку. После чего ему за это полагается угощение — маленькая фран-золька или там банан какой-нибудь. Действительно, мы в этом совершенно ясно убедились! Удивлялись только, каким органом этот гигантский слон так быстро определяет место падения монеты: глазом, ухом или обонянием?

После осмотра Зоологического сада, мы, со своей группой, отправились во французский ресторан на улицу «Катина». Дорогой неожиданно повстречались с нашим корабельным «Бобиком», который, увидя нас издали, с визгом бросился нам навстречу.

Два слова о нем — простая, но замечательно умная и грудастая дворняжка — кобель. Белая в черных пятнах. Пес, настоящий марсофлот, никогда не укачивался, признавал только старшего боцмана, которого любил и боялся. Его еще замечательная способность была ловчить на берег, что ему почти всегда и удавалось, даже когда, другой раз, Крейсер стоит на рейде.

Дав ему вволю нализаться и приласкав его, мы все же ему посоветовали вернуться на корабль. Он отлично понимал, что мы ему говорили, но не хотел нас покидать из поля своего зрения, ибо ларчик просто открывался! «Боб» заблудился. Пока мы входили в ресторан, он отбежал шагов на двадцать, напротив, и решил ждать нашего выхода. Умная бестия!

Пообедали из 7-ми блюд, красным вином, кофеем и коньяком. Удовольствие обошлось по одному с лишком пиастра на человека. Рестораны здесь шикарные. Ещё раз я констатирую, что французы действительно умеют устраиваться со вкусом. После ресторана отправились в городской сад, что за Кафедральным собором. Там происходили аннамитские торжества в честь «Будды». Гвоздем программы было пускание фейверков. Затем отправились в кинематограф «Эдем». Здесь французы чествовали наш приход в Сайгон, устроив сеанс в пользу Российского Красного Креста. Внутреннее устройство кинематографа нам очень понравилось — много вкуса. Что же касается программы картин, то она была неинтересна

Примечание: Сегодня День моего Ангела.

Сайгон 8-го Января 1916 г.

Погода хорошая. Жизнь по-прежнему: вахты, караулы, занятия. Нашей смене повезло. В третий раз пустили на берег. В этот раз шлялся исключительно по магазинам, покупая, сувениры-подарки каждому сочлену нашей (Розовской) семьи.

Вход в Сингапур, 9-го Января 1916 г.

Снялись со «швартов» в 4-ре часа ночи и вышли в путь. Идем, по всей вероятности, в Сингапур. Переход будет около 4-ех суток. Лишь только вышли в море, наш «Орел» стало покачивать. Правда качка была небольшая. По случаю субботы занятия окончились к 12-ти ч. Остальное время занимались, кто чем хотел. Ну, на сегодня довольно.

Южно-Китаиское море, встреча с английским крейсером, 10 января 1916 г.

Погода несколько пасмурная. Утром около 11-ти ч. была отслужена Обедница. Служили на спардеке под мостиком. Во время Богослужения, к концу его, наши вахтенные сигнальщики доложили Старшему офицеру и Командиру, что на горизонте появился корабль и, по всей вероятности, это Крейсер, судя по очертаниям. Наше высшее командование заметно заволновалось, хотя и старалось скрыть это. Конечно, все мы залюбопытствовали и, хотя мы стояли в строю, стали ворочаться назад и смотреть по направлению идущего на нас Крейсера. Черная точка, предшествуемая большим белым буруном, быстро увеличивалась. Вот показались, за мачтами, и трубы. Теперь уже не могло быть сомнения, что это Крейсер. Но чей? Какой национальности? На нашем мостике, все впились своими взорами в неизвестный корабль, силясь в бинокли и подзорные трубы определить его национальность. Дистанция быстро уменьшалась, но все же была еще изрядной, чтобы можно было различить флаг.

С мостика раздалась команда: «Молитвенный флаг спустить». Богослужение было быстро закончено. Почти одновременно горнисты заиграли «боевую тревогу». Все пришло в движение, каждый бегом поспешил занять свой пост. Через 2-З минуты наш корабль был готов к бою: все «иллюминаторы» задраены, орудия наведены, санитары и вся команда находились на своих местах. Мы же, гардемарины, так как еще не были расписаны по боевой тревоге, группами столпились, кто где нашел поудобнее место, чтобы наблюдать картину.

Я с товарищами стоял на правых шканцах и наблюдал за крейсером. Его размеры были довольно внушительны! Откровенно говоря, про себя, было немного жутковато, так как в гибели нашей «галоши», в случае боя, не могло быть никакого сомнения. Но любопытство брало свое, так что, в общем, чувствовал себя бодро и воинственно настроенным. Крейсер все приближался и приближался — уже можно было различать башни и людей. Его орудия (всего борта) были наведены на нас. Милях в двух от нас он вдруг изменил курс и пошел параллельным нам контра-курсом. Можно было предполагать, что неприятель развернулся, чтобы дать залп всеми орудиями своего правого борта.

Одновременно с этим маневром, на нем взвился сигнал, спрашивающий наши «позывные» и показывающий свои. Через несколько секунд ответный сигнал -«4П»- развернулся в воздухе над нашими головами. «Неприятель», наделавший у нас столько переполоха, оказался английским крейсером «Гермес», типа «Корнуэлля». По рупору перебросились несколькими фразами. Оказалось, что эти англичане перехватили наше радио, принимая его за радио-переговоры немецких «подлодок», оперирующих в районе Филиппинского архипелага и двинулись в погоню за предполагаемым немцем.

В общем, все сошло благополучно, и каждый корабль продолжал свой путь.

Южно-Китаиское Море, (Тревога: «Человек за бортом»!),10 го янвяря 1916 г.

В этот день совершилось еще одно интересное происшествие. После обеда мы, гардемарины, разместившись поуютнее в прохладных местечках верхней палубы и спардека, готовились к предстоящим репетициям. Я сам, позанимавшись немного, вздремнул. Вдруг раздался пушечный выстрел и вслед за ним крик: «человек за бортом»!

В мгновение ока все, как один, вскочили и бросились на «ют». Моментально вслед за орудийным выстрелом был сброшен спасательный «буй», а через несколько секунд наш крейсер застопорил машину и остановился. Все мы напряженно смотрели вдаль на спасательный «буй», силясь рассмотреть упавшего за борт.

Но, кроме флажка спасательного «буя», ничего не было видно. Через некоторое время (в течение которого упавший мог уже свободно затонуть), спущенная на воду шестерка, направилась к месту происшествия. Минут 20-ть спустя, шестерка вернулась обратно, захватив с собой только буй, так как утопающий оказался «мнимым». Это была всего лишь пробная тревога!

Приход в Сингапур 11-го января 1916 г.

Погода пасмурная. В Сингапур пришли к 12-ти часам. Рейд совершенно открытый. Здесь имеется сильная береговая батарея. Пока писать больше нечего.

После обеда получили почту. Получил одно письмо из Петрограда от Нэлли Ключинской.

Сингапур 12-го января 1916 г.

Погода плохая. Все время, не переставая, дует ветер. Говорят, что здесь вообще большая часть года стоит дурная погода. Сегодня наша смена стоит в карауле. На берег еще нас не пускали, а потому о Сингапуре не могу сказать ничего определенного.

Первое впечатление о нем, со стороны моря, не совсем благоприятное. Ну, да по первому впечатлению нельзя судить о городе, а посему жду случая, т.е. когда пустят на берег. Говорят, что будто бы здесь можно достать дешево превосходные раковины. Думаю приобрести.

Сингапур 13-го Января 1916 г.

Погрузка угля. Сегодня утром нас всех подняли очень рано, дабы сниматься с якоря и подойти к стенке для погрузки угля. Погода все время меняется — то ясно, то пасмурно. По случаю погрузки угля, порядок наших занятий несколько изменился.

С половины одиннадцатого у нашей смены была репетиция по корабельной архитектуре. Для первого раза наш экзаменатор, инженер-механик Мичман Кушке, спрашивал не строго. В общем, все ответили удовлетворительно.

После обеда некоторые смены, в том числе и нашу, пустили на берег до 9ч. вечера. Так как денег у меня совсем не было, то я занял у 5 рублей Ротного Командира.

Прежде всего, целой группой отправились к меняльщикам, индусам. Курс рубля был 60 с лишним центов. В итоге вместо 5-ти рублей оказалось 3 доллара 25 центов. Запасшись валютой, пошли осматривать Сингапур. Город большой, и, по своей конструкции очень безалаберный. Улицы кривые и пыльные.

Из окон домов спускаются для просушки различные тряпки, портки, рубашки. Вообще же эта часть города напоминает типичный квартал какого-нибудь Бердичева. Интересные и живописные места попадаются в европейской части города. Одна из достопримечательностей Сингапура, это ботанический сад. В нем пробродили около двух часов и насмотрелись разных диковинок. Жаль только, что в английском языке не сильны, ибо на нем написаны все наименования деревьев.

Впечатление, произведенное на меня Сингапуром, самое гнусное.

Сингапур 14-го Января 1916 г.

Погода пасмурная. Занятия идут своим чередом. Из Сингапура уйдем, по всей вероятности, в воскресение (17-го января).

Сингапур 15-го января 1916 г.

С утра стояла хорошая погода, но к вечеру опять небо заволокло тучами. Повседневная учёба идет своим чередом. Слухи ползут, что пересечем Экватор, следовательно, не миновать традиционной церемонии «перехода через экватор». Сегодня некоторые из мичманов распределили всем роли и отправились в город сделать, необходимые для церемонии, покупки — гримы, костюмы. От Сингапура до экватора около 60 миль.

Сингапур 16-го января 1916 г.

Утром нам объявили сюрприз, устроив вместо двух шлюпочных учений — два часа репетиции по морской практике. Репетиция для меня сошла благополучно, несмотря даже на то, что совсем не готовился. Сегодня подняли все гребные катера, а также и паровой катер. Выходим в море завтра в 7-8часов утра. Экватор будем переходить около 4-ех ч. дня.

Сингапур Южно-Китаиское море, (Переход через Экватор), 17-го Января 1916 г.

Ясная, хорошая погода. Вышли в море не в 8-мь часов, как предполагалось, а, после полудня. Первый раз пересекли экватор в 7-мь ч. вечера. Церемонию отложили до завтрашнего дня ввиду позднего времени. Странно, всегда говорили, что на Экваторе штилевая (покойная, безветренная) полоса, а на самом деле встретили иное. Нас все время качает, и, при том качка одна из скверных — килевая.

Южно-Китаиское море, 18-го января 1916 г.

Церемония перехода через Экватор. Погода хорошая. С 8-ми ч. утра начались «тайные» приготовления. Часов около 9-ти «экваториальное начальство» начало, мало-помалу, заменять истинное вахтенное Начальство, т. е. Вахтенного Начальника, Командира, Старшего Штурмана и некоторых других лиц.

Корабль был предоставлен нам гардемаринам, в наше полное распоряжение. Послышались новые команды, но уже гардемаринами, звонки машинного телеграфа, беготня на мостике.

Спустя некоторое время из-за борта вылазит, будто со дна морских пучин, Нептун со своей свитой. Тут, командир, старший офицер и все прочее экваториальное начальство выходят к нему навстречу с разными раппортами. Горнист играет «большой сбор». Гг. офицеры, гардемарины и команда — все выстраиваются, как и полагается, на правых и левых «шканцах»

На правом фланге гардемарины, между офицерами и нашей гардемаринской ротой, после команды: «Смирно Господа офицеры», наш корабельный песик Бобик ловко становится на задние лапки, и все замирает при появлении Нептуна со всей своей свитой (очень удачно, между прочим, загримированных под истинное Начальство). Трудно было не разразиться хохотом в эту минуту при виде такого разительного сходства «экваториального начальства» с истинным!

Затем разыгрывается небольшая пьеса: «Торг» Нептуна с Командиром и прочими офицерами, требующим законной платы с лиц, впервые пересекающих Экватор. При чем каждому предоставляется возможность откупиться за определенную сумму.

Сумма была назначена солидная: несколько серебреных рублей. И, в случае отказа заплатить «откуп», виновный будет неизменно брошен в парусиновый бассейн с экваториальной водой, накачиваемой мощным насосом прямо из-за борта. Что и говорить, хохоту было вдоволь! Командир Крейсера попросил только, чтобы ему дали возможность снять белый китель, а всех прочих офицеров и преподавателей бросали в одежде.

Вдруг раздался голос: «А где же корабельный Священник?». И тут несколько свитских «чертенят» ( все голые и размазанные черной сажей) бросились в поиски за Отцом. Андрея. К стыду своему скажу, что в числе этих «чертенят» был и я. Бедный батюшка заперся у себя в каюте, заказав своему «дневальному», закрыть снаружи дверь, а ключ хранить у себя и никому не сказывать где батюшка.

Некоторое время пришлось пробыть у дверей пока мы не вынудили к признанию батюшкиного дневального, сознавшегося и отдавшего ключ нам. Мы ворвались и, с шутливым гиканьем, схватили Отца Андрея, побледневшего и отбивавшегося в своей синей шелковой рясе, потащили его на спардек и бросили в бассейн.

По молодости и по глупости мы сразу не схватили, что по отношению к батюшке мы не должны были так поступать. Отец Андрей был совершенно прав, желая избежать принужденного купания, да еще и руками «нас чертенят»! Он до того обиделся, что перестал временно посещать кают-компанию, за что офицеры «Орла» объявили ему «бойкот» (правда, на несколько дней!).

Кроме того, нужно сказать, что здорово досталось от нас нашему «ресторатору». Он сделал лучше: залез в корабельный холодильник, строго заказав своему поваренку закрыть холодильник снаружи,  положить ключ в карман, и никому не сказывать о своей хитрости.

И вот, когда мы вспомнили о нашем судовом врагу ресторатору? то тут весь нептунский эскорт «чертенят» бросился в нижний «трюм» корабля за ресторатором. Поваренок, прижатый к стенке, выдал «секрет». Таким образом, ключ, поваренок и, весь побледневший от страха, наш злосчастный «ресторатор » попали в наши руки. «Отольются волку овечьи слезки». Считай: все случаи с тухлыми консервами, которыми он нас часто подчевал (и это за наше «харчевое» довольствие еще по контракту во Владивостоке, оцениваемое по два рубля с человека в день!).

Бросив его в бассейн, мы изрядно натешились с ним: не умея плавать, он все время черпал ртом воду, но мы ему не давали тонуть, ибо в воде сами ему одновременно босыми ногами давали ободряющие пинки! «Живи Гаврилка! » Несколько минут «пыток» прошли мгновенно и вдоволь пообливавший друг друга водой из «шлангов», мы все закончили «традицию перехода через экватор», оставшись весьма довольными, так закончившимся днем.

И жизнь потекла по-прежнему — вахты, караулы, учёба.  После обеда была репетиция по «такелажу». Сошла хорошо).

Южно-Китайское море 19-го января 1916 г.

С раннего утра погода изменилась к худшему. Все небо заволокло тучами. Покрапывает дождик. Сейчас вступаем на вахту.

Сегодня у нас предполагается репетиция по «пароходной механике», которую, признаюсь, знаю довольно похабно.

Южно-Китайское море 20-го января 1916 г.

Погода скверная. Все небо в тучах. Временами идет мелкий дождь. Волнение на море усиливается. Наш «Орел» качается вовсю. Почти всех немного мутит. Но, не смотря на последнее обстоятельство, занятия идут своим чередом.

Путь наш лежит на Лабуан, городок на островке вблизи Борнео. Придем туда, наверно, сегодня вечером.

Южно-Китайское море (Лабуан). 21-го января 1916 г.

Накануне вечером должны были придти в Лабуан, но, ввиду большого тумана, остановились в 15-ти милях от последнего. Утром, на рассвете, двинулись дальше. Около 8-ми ч. у. стали входить в залив. При входе встретили небольшой английский пароход. Стали на якорь в начале 9ч. у. В этот день до обеда ходили на шлюпках. После обеда до 6-ти ч. веч. ходили гулять под парусами.

Лабуан (на Западн. берегу Борнео) 22-го января 1916 г.

Погода пасмурная. Ночью шел дождь. Занятия идут своим чередом. Сегодня до 12 ч. д. у нашей смены были из занятий: шлюпочные учения и артиллерия (Лейт. А. Шмидт).¹²Запись ПЛ: вероятно ШМИДТ Артур Готлибович, р. 1856. В службе с 1878, офицером с 1882. Капитан первого ранга (из отставки) Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии. (источник: С. В. Волков) После 12-ти ч. вступили на вахту. Никаких происшествий не случалось.

Лабуан  23 и 24-го января 1916 г.

Погода стоит хорошая. Жара здоровенная. Утром было 2 часа шлюпочных учений, а затем «корабельная архитектура». Сегодня наша смена ходила на берег.

Городок состоит из одной улицы с довольно бедными и грязными домами. Я, с тремя товарищами, отправился в лес. Много деревьев сродни соснам. Но преобладает, конечно, кокосовый лес, поражающий своей красотой и громадной высотой. Кокосовых орехов масса! Мы достали несколько орехов, величиною с детскую головку, дабы полакомиться плодами природы и утолить жажду.

Побродив еще некоторое время по острову, и поглазев на диковинки, мы довольно рано возвратились на корабль.

В общем остались недовольны прогулкой.

Уход в Сандакан 24 и 25-го. января 1916 г.

Снялись с якоря в 6 ч.у. и вышли в море. Курс лежит на Сандакан (северо-восточный. берег Борнео). Предварительно исправляли девиацию. Ввиду того, что путь, по которому мы идем, мало исследован, «Орел» делал на ночь остановки. Якорь бросали в открытом море и вблизи малоизвестных островов. Погода эти дни превосходная, жара страшнейшая!

Южно-Китайское море, (Приход в Сандакан)26-го января 1916 г.

Погода чудесная, жаркая. Учёба идет своей колеей. По пути мы встретили массу маленьких островков. В Сандакан пришли вечером около 6-ти часов. На рейде стояли два крейсера (один английский, другой японский) а также одна английская канонерка.

Сандакан 27 и 28 го января 1916 г.

Погода стоит очень хорошая, хотя ночью неоднократно перепадали тропические ливни. С утра 28-го Января наша смена вступила на вахту. Вечером мы вступаем в караул. На берег еще не пускали.

Сандакан  29-го Января 1916 г.

Погода хорошая, жара страшнейшая. С утра у нас 2 часа шлюпочных учений и один час «Тревоги». На шлюпочных учениях были устроены гонки. На этот раз для нас они окончились неудачно. Пришли 4-ми, так как в самом начале столкнулись с другим катером и, конечно, потеряли время.

После обеда ходили на берег. Собственно говоря, я даже и не хотел идти, так как все мои деньги уже давно вышли, но после раздумал.

Сандакан особенного ничего не представляет.

Побродил по городу, а затем вместе с товарищами пошел на состязания, устраиваемы японцами по случаю истечения какого-то срока со дня коронации их Императора. Японцы были с нами предупредительно вежливы.

Угашали нас разными пряностями и виски с содовой водой. Вообще время провели весело и, в хорошем расположении духа, вернулись на крейсер.

Сандакан 30-го января 1916 г.

Погода хорошая. Утром у нашей смены была репетиция по «минному делу» («мины заграждения » и «подрывное дело»). Сошла благополучно. После обеда вступили на вахту. Стоял «сигнальщиком». За «сидение» на вахте получил «фитиль» от Вахтенного Начальника, Мичмана Тихвинского, при чем последний обещал записать меня в «штрафной журнал».

На днях прибывает к нам на корабль «гардемарин флота» (бывший преподаватель Владивостокской гимназии, призванный к отбыванию воинской повинности) Говорю о нем только оттого, что с ним прибудет много почты.

Сандакан 31-го января 1916 г.

Погода хорошая. Утром около 11-ти ч. была отслужена «Обедница». В отпуск на берег в этот день не отпускали, так как каждую минуту ожидали сняться с якоря. К вечеру погода испортилась. Ночью шел порядочный дождь. В 4-ч. ночи вступил на вахту. Промок до костей!

Вечером пришел английский крейсер. Лишь только он завидел нас, как нам отсалютовал и его судовой оркестр грянул » Боже царя храни»! В эти незабываемые мгновения, когда весь состав нашего корабля стоял «смирно», на вытяжку, я чувствовал мурашки по коже и, казалось, волос становился дыбом, силясь приподнять края большой соломенной шляпы. Это происходило от сознания чувства национальной гордости, от мысли, что ты частица величайшего в мире государства-России, коей дружественная Англия, музыкой нашего национального гимна, воздает должное чести и славе Российской Нации в лице ее Державного Государя Николая Александровича.

Мне тогда вспомнились слова нашего великого полководца Суворова: «Господа офицеры! Быть русским, помилуй Бог — какой восторг!» Думаю, что это мгновение останется светлым воспоминанием на всю мою жизнь.

Уход в Сайгон 1-го. февраля 1916 г.

Снялись с якоря в 11 ч. Сегодняшнюю, минувшую ночь ожидали прихода английского пассажирского парохода — с «гардемарином флота » и почтой, конечно! Почта- это наше радостное событие, это духовная связь с родным домом, Отечеством! В 7 ч.у. с моря показался пароход. Еще не успел он подойти к пристани, как с нашего корабля был послан моторный катер с Мичманом Ивлевым. В 8 ч. катер вернулся вместе с «гардемарином флота». Как предполагали, так и случилось, почта пришла большая.

В начале 12-го ч. подняли последние катера и снялись с якоря. Перед самым обедом роздали почту.

Получил 4 письма из дому, три от родителей и одно от сестер. Бедная мамуся. Своей тоской по мне, сильно расстроила меня.

Да тут еще поступление Феди в Михаиловское артиллерийское училище,

А также дедушка Иосиф при смерти.

Как бы все это не повлияло на маму!

 Южно Китайское море 2, 3, 4 и 5-го февраля 1916 г.

Погода эти дни стояла, то хорошая, то дождливая.

Качает здорово все время. 2-го февраля, по случаю Праздника (Сретения Господня) занятий не было.

3-го февраля утром встретили судно без Флага. По всей вероятности голландское. Выкинули международный сигнал «Ясно вижу» до половины. «Купец » продолжал идти, не показывая своего Национального Флага, будто и не замечал нас. Выстрелом, из 75-ти миллиметровой пушки, заставили его все-таки застопорить машину и выкинуть свои «позывные» Корабль оказался голландский.

4—го февраля вступил в «караул».

Сайгон от 6-го до 13-го февраля 1916 г.

5-го Февраля в три(3) ч. пополудни пришли в Сайгон

Стоим на прежнем месте, ошвартовавшись. Погода все эти дни хорошая, жаркая, хотя иногда перепадает дождик.

Занятия идут своим чередом (уже почти окончен практический курс, так что теперь начнем повторять все сызнова). Ходил несколько раз на берег. Выдали нам экономию (около 2-3-ех рублей в месяц!). Покупать почти уже ничего не покупал, все больше шатался с друзьями по ресторанам.

Да, за несколько дней до нашего прихода в Сайгон, в местных туземных (аннамитских) войсках вспыхнуло восстание. В результате было расстреляно около 130 -восставших аннамитов.

Из событий еще одно грустное. Наша «Катька» (обезьяна с погибшего в бою «Жемчуга) бедная сдохла от солнечного удара. Остался только один «Яшка»  (другая обезьянка, только поменьше), так как «Франца» (третью мартышку) оставили еще в Сингапуре. В момент ухода » Франц» проворно перебежал по швартовам на «сваи» пристани. Накануне выхода из Сингапура Мичман Булашевич купил одну обезьянку, дабы «Яшка» не сдох с тоски по потерянным «друзьям».

Южно-Китайское море 14-го февраля 1916 г.

В 8-мь часов утра снялись со швартовов. Путь лежит к бухте «Нейтранг», находящейся в ЗО милях к северу от Камрана. В этот дневной переход нас почти совсем не качало.

Мне не подвезло, так как опять пришлось стоять ходовой караул у денежного сундука, но зато, правда, третью очередь. Ничего особенного за этот переход не случалось.

Приход в бухту Нейтранг (Nha Trang) 15-го  февраля 1916 г.

Прошли Камран около 8-ми ч. у. Около 11-ти ч, стали входить в бухту «Нейтранг». Бухта довольно большая, со всех сторон горы, покрытые зелеными лесами. Здесь имеется небольшое французское поселение. Затем по высшим соображениям» начальства снялись с якоря, и перешли в рядом стоящую бухту.

Погода стоит ясная, хорошая. С утра мы перешли на противоположную сторону бухты. Занятия идут своим чередом.

Нейтранг 16-го Февраля 1916 г.

Из событий дня, следующее, пикантное: открылось, что наш преподаватель французского языка педераст. У нас уже и раньше, в начале плавания, ходили эти слухи, но им не придавалось значения. Сегодня это окончательно, выяснилось, когда наши товарищи заявили, что во время занятий у француза в каюте, последний хватал за чл…н и усиленно сопя, пытался изнасиловать. Далее выяснилось, что и раньше француз пытался удовлетворить свое гнуснее желание, прибегая к помощи гардемарин и дневальных, но всякий раз получал отпор. Об этом грустном и гнусном факте было доложено Капитану 2-го ранга А. А. Воробьеву. Он, по-видимому, примет энергичные меры, так как стал собирать сведения и подробности факта. Что будет дальше пока неизвестно, но с уверенностью можно предполагать, что француза спишут в Гонконге и отправят в Россию.

Теперь у нас каждый день устраивают и пожарную и водяную тревоги.

Нейтранг 17-го февраля 1916 г.

Погода эти дни стоит хорошая. Занятия идут своим чередом.

Из событий: в 12ч. дня нашего француза списали с корабля. Особенных проводов, конечно, не было. Благодаря этому происшествию, у нас отменяются занятия по французскому языку.

Погода хорошая. Была репетиция по английскому языку. Сошла благополучно. У нас теперь почти каждый день шлюпочные занятия. Сегодня, в особенности хорошо было ходить под парусами, так как был сильный ветер, отчего наш катер все время черпал воду бортом.

Нейтранг 19-го февраля 1916 г.

Погода хорошая, солнечная. Не смотря на праздник, занятия идут своим чередом. Утром было два часа шлюпочных учений. Между прочим, впервые здесь ходили под парусами кильватерным строем и на «фаленях» друг у друга. После обеда делали завозку «верпов» (небольшой якорь) и производили учебную стрельбу из наганов. На дистанцию в 25-ть шагов, из 7-ми патронов, я попал 4-ре (около 60-ти %). У меня горе — потерял крестильный нашейный крест и вряд ли удастся его отыскать.

Нейтранг 20-го февраля 1916 г.

Погода хорошая. По случаю Праздника занятия на сегодня отменяются.

С утра наша смена вступила на вахту. Пришлось стоять, вновь открывшуюся для гардемарин должность, у динамо-машины. Это Время хорошо использовал, познакомшись довольно подробно с. устройством и действием машин.

После обеда пустили на берег до 6-ти часов вечера. Ходил вместе с товарищами в город, который находится от пристани на расстоянии 6-ти километров. Городок напоминает собой наши маленькие крымские города. Всюду масса зелени. Около 4-х часов стали купаться. Берег замечательно хороший — совершенно ровный и песчаный. Прибой был большой, так что купаться было роскошно.

В городке этом мы заходили к одному французскому ученому, который открыл, якобы, какие-то чумные бактерии. У этого француза шикарная усадьба-лаборатория. Вообще замечательно симпатично устроился. Достопримечательности города — развалины монастыря — ныне языческого, а некогда — христианского и очень старинного. К сожалению, я его не посетил.

Во время нашего пребывания на берегу, с крейсера была замечена на горизонте быстро движущаяся точка, сопровождаемая большим буруном.

При более тщательном наблюдении, установили большущий коммерческий пароход. Запало подозрение, что это немецкий, так как были слышны выстрелы, и какая была надобность «купцу» идти так, сломя голову? Вероятно, за ним гнался какой-нибудь английский или японский крейсер. Ход купца не меньше 25-ти узлов.

Нейтранг 21-го февраля 1916 г.

Сегодня наша смена стоит в карауле.

Я свободный от караула, а по сему ничего не делаю, отдыхаю. После обеда завалился в каюту и заснул до 4-ех часов. Проснувшись, позанимался немного «морской практикой». Особенного в этот день ничего не случалось.

Нейтранг. 22-ое февраля 1916 г.

Погода стоит хорошая. Занятия идут своим чередом. После обеда наша смена отправилась на 2-ую стрельбу. Попадание 2 из 7 ми патронов. Ну, больше писать нечего. Да, носятся слухи, что завтра, т.е.-23-го Февраля, уходим в Гонконг.

Южко-Китайское море 23-ое февраля 1916 г.

Погода стоит ясная, солнечная, хорошая. Сегодня наша смена, сразу по съемке Крейсера с якоря, вступает на вахту. С якоря снялись в 2-а ч. пополудни. В Гонконге будем по всей вероятности числа 27-го февраля. Там постоим несколько дней, погрузимся углем и отправимся в Мирзбай.

Южко-Китайское море 24 и 25-го февраля 1916 г.

Погода плохая. Пасмурно. Временами идет дождь. Сильный ветер. В снастях свист и скрип — корабль как бы дышит и кряхтит от напряжения. Качает здорово. Качка килевая — самая вредная. Но меня не берет, хотя некоторые из нас блюют. Занятия идут своим чередом.

Интересную новость сообщили нам наши сменные Начальники: Транспорт «Ксения», в сопровождении двух миноносцев, вышел из Владивостока в Средиземное море для подкрепления и снабжения всем необходимым «Аскольда». Говорят также, будто в Гонконге получим приятные известия, а также и почту.

Приход в Гонконг 26-го февраля 1916 г.

Погода отвратительная. Все время сильный ветер и временами идет дождь. В 8 ч. утра стали входить в Гонконг. Только успели стать на бочку, как узнали с сожалением, что «Ксения» вместе с миноносцами, ушла отсюда еще накануне вечером, т.е. 25-го Февраля. Она нам оставила почту и газеты. Получил 4-ре письма из дому (от 9, 18, 24-го декабря и от 5-го января).

Как приятно получать письма вдали от Родины! Для нас, моряков, это целое событие! Судя по письмам, дома обстоит не все благополучно: смерть дедушки Иосифа (маминого отца) и неудавшееся поступление Феди в Михаиловское артиллерийское училище.

Ну, да сохранит всех наших Господь Бог! Известия с войны благоприятные, а посему настроение бодрое. Между прочим, ходят слухи, что плавание наше продолжится до мая месяца, а  после плавания, нам гардемаринам, будет дан полуторамесячный отпуск.

Гонконг 27-го февраля 1916 г.

Пасмурно и холодно. Здесь уже все мы ходим в бушлатах и спим в палубе. Сегодня хороший день в смысле отдыха, так по субботам занятия до обеда, а после можешь заниматься, чем хочешь. Была репетиция по пароходной механике.

Гонконг 28-го февраля 1916 г.

Погода плохая. С утра наша смена вступила на вахту. Вечером вступаем в караул. Отправил письмо родителям.

Гонконг 29-го февраля 1916 г.

Погода скверная. Стоим в карауле. После подъема Флага Капитан 2-го ранга А.А.Воробьев прочел нам поздравительную телеграмму от нашей 1-ой роты (О.Г.К.), произведенной в Мичманы (Первый выпуск О.Г.К.: Н.Лысенко, П.Старченко, Н.Лундышев) и объявил, что нас, по всей вероятности, через год произведут в мичмана. Конечно, эта весть с радостью была встречена нами. Плавание наше продолжится еще один месяц. В мае уже будем в Петрограде.

Гонконг 1-го марта 1916 г.

Погода скверная, хотя все-таки немного лучше чем в предыдущие дни. С утра — шлюпочные учения. Сегодня были очень интересные занятия по «штурманскому делу». Учились прокладывать «Курсы» на карте.

Остальные занятия идут своим чередом. После обеда подняли гребные суда и закрепили юс по походному. По всей вероятности уходим завтра в полдень. Сегодня была отслужена панихида по Императору Александру II.

Гонконг Мирзбаи 2-го марта 1916 г.

В 8-мь ч, утра снялись с бочки. Погода скверная. В 12-ть ч. дня входили в бухту Мирзбай. Во время этого непродолжительного перехода нас здорово покачало. В Мирзбае погода лучше. Здесь даже солнце выползло из-за туч. Простоим здесь дней 10-ть

Гонконг Мирзбай 3-го марта 1916 г.

Пасмурно. С утра два часа шлюпочных учений. Ветер был небольшой, а потому наш Сменный Начальник давал нам самостоятельно управлять парусами. Затем до 8-ми ч. вечера занимались прочими премудростями.

Гонконг Мирзбай 4, 5, 6, 7 и 8-го марта 1916 г.

Погода скверная. Временами моросил дождик. Почти каждый день здесь у нас шлюпочные учения, гребные и парусные. Курс наук, положенных нам в программе, почти закон­чен. Скоро, говорят, будут репетиции.

В Воскресение (6-го марта) ходил на берег. Здесь почти все население состоит из китайцев. Колония Мирзбай хорошо устроена. Здесь имеется железная дорога из Гонконга, а также и шикарные шоссейные дороги. Ходили осматривать китайские дома. Всюду ужаснейшая нищета и грязь. Прямо удивляешься, что в этих жилищах живет человек! Осматривали развалины китайской крепости и рисовые плантации

 Мирзбай 9, 10, 11-го марта 1916 г.

Занятия идут своим чередом. Скоро опять начинаются репетиции. По приходе во Владивосток, нам будут устроены экзамены.

Уход в Гонконг 12-го марта 1916 г.

Снялись с якоря, и пошли в Гонконг. Пришли к 12-ти ч. утра.

Гонконг 13, 14, 15-го марта 1916 г.

Погода хорошая. Выдали экономию и пустили нас на берег. Я вместе с тремя товарищами (Миша Юдин¹³Запись ПЛ: ЮДИН Михаил Аркадьевич: отдельные гардемаринские классы 1918. Старший гардемарин. Во ВСЮР и Русской Армии в Черноморском флоте до эвакуации Крыма. Мичман (старшинство с 1 мар. 1918). На 25 мар. 1921 в составе русской эскадры в Бизерте на миноносце «Капитан Сакен», с 23 июня по янв. [123] 1922 на крейсере «Генерал Корнилов». В эмиграции землемер в Тунисе, затем во Франции. Ум. 13 июня 1964 на юге Франции (Источник: С.В. Волков).,Сережа Романов¹⁴Запись ПЛ: РОМАНОВ Сергей Иванович: р. 22 авг. 1897. Из дворян, сын полковника. 2-й кадетский корпус 1915, Отдельные гардемаринские классы 1918. В Северо-Западной армии в штабе армии. Мичман. В янв. 1920 захвачен при попытке пробраться в Петроград. Расстрелян большевиками 25 авг. 1920 в Кронштадте (Источник : С.В. Волков).и Хуциев¹⁵Запись ПЛ: ХУЦИЕВ Константин: Отдельные гардемаринские классы 1918 (не окончил, 1916). В Добровольческой армии и ВСЮР. Убит 1919 (Источник: С.В. Волков).) наняли автомобиль и объехали почти весь город Гонконг. В общем, время провели очень весело. 14-го Марта стали грузить уголь

Днем нас повели осматривать доки и верфи. Наблюдали, как напускали воду в док. Эти доки, по крайней мере, мне так кажется, лучше Нагасакских. По возвращении на корабль получил письмо из дому от 17-го января 1916г. Отправил еще одно письмо.

Гонконг 16-го марта 1916 г.

Снялись с бочки, и вышли в море. По всей вероятности идем в Кобе. Переход будет в таком случае большой, почти целую неделю. Говорят, будет шторм.

Южно-Китаиское море.17-го марта 1916 г.

Формозский пролив. Погода хорошая, разъясняется. Занятия идут своим чередом. Сегодня была репетиция по артиллерии. Получил (3) удовлетворительно. Сейчас нас почти совсем не качает.

Южно-Китайске море 18-го марта 1916 г.

Погода пасмурная. Начинает здорово покачивать. К вечеру был сильный ливень с молнией. Волнение все усиливается и усиливается. Ночью достигло таких размеров, что прямо-таки невозможно было спать. Того и наровит, что выбросит из койки.

Южно-китайское море.19-го марта 1916 г.

Погода пасмурная. Волнение громадное. Амплитуда колебания 35-ть градусов, при чем часто доходит до 41-го градуса. Качка бортовая, но, не смотря на это, многих укача­ло. У нас по сему сегодня даже занятия не клеились.

Тихий Океан, 20-го марта 1916г.

К утру волнение немного стихло. Слева по борту открылись японские острова (Иокашима). В Кобе придем завтра в 11 ч. утра. «Обедницы» сегодня у нас не было.

Интересно, глубина моря, где мы сейчас находимся — 7 верст!

Тихий Океан (Кобе) 21-го марта 1916 г.

Погода с утра стоит хорошая. Идем вдоль берегов японских островов. Я уже второй день чувствую себя погано, кашляю, лихорадит. Теперь все же стало немного лучше. В Кобе пришли в начале 4-х ч. дня.

Кобе 22, 23, 24-го марта 1916 г.

Погода эти дни стоит прекрасная — ясная, солнечная, хотя изредка набегают тучки, поморосит дождик, но вскоре все опять расходится и становится хорошо. Занятия идут своим чередом. В Субботу на этой неделе у нас заканчиваются занятия.

Экзамены будут 2-го Апреля.

Каждый день на крейсер пускают японских торгашей. Купил себе видовые открытки Кобе. Простоим в Кобе, вероятно, до воскресения (28-го марта). Была всенощная.

Кобе 25-го марта 1916 г.

Погода шикарная. Сегодня утром была отслужена «Обедница». После обеда гардемарин пустили на берег, в том числе и нашу смену. Забрал свой последний «гелд» (деньги) и с товарищами пошли бродить по городу.

Город производит хорошее впечатление. Здесь много достопримечательностей. Жаль только, что мало времени, да и денег немного, а по сему во всем был ограничен. Понакупил безделушек-сувениров. В Кобе есть большие корабельные верфи и много сталелитейных заводов, которых, впрочем, не пришлось посмотреть.

Славится здесь и водопад Нунобико. Из других достопримечательностей: Минеральные ключи «Танзани» в Тарказикеи Хирано; Арима — прекрасное летнее место для жителей Кобе, Шкута — храм, построенный воинствующей императрицей Джиио в третьем столетии, Мино — известный своими каскадами и богатством весеннего колорита, Сува-Иама — горячие целебные источники, живописный мыс Вада в г. Хиоп, будийский храм Шинюд-жи, близ знаменитого исторического памятника Таиру и замка 12-го столетия и, наконец — обширный парк.

Кобе 26-го марта 1916 г.

Погода хорошая. Занятия идут своим чередом.

Сегодня кончаются занятия. До 2-го апреля, время для подготовки к экзаменам.

Уход во Владивосток 27-го марта 1916 г.

Снялись с бочки в 8-мь ч. утра и вышли проливом во Владивосток. Переход, по всей вероятности, будет около двух дней, во всяком случае, не больше трех.

Погода сейчас стоит прекрасная. Утром была отслужена обедница. С трех часов до четырех были подготовительные занятия по артиллерии.

Ночью проходили действующий вулкан. Видели большое огненное зарево, вспыхивающее на вершине горы. Это было в 9-ть ч.40м. вечера.

Японское море 28, 29-ое марта 1916 г.

Лишь только мы вышли из пролива, отпустили лоцмана (японца) и дали ход, держа курс на Владивосток, как я увидел с юга  догоняющего нас одинокого воробья. Берег Японии уже был далеко позади нас, когда, казалось мне, «выдыхающийся странник» — одинокий воробей. С трудом он нагнал наш крейсер и уселся на «рострах» (род деревянных надстроек на «юте»), вцепившись своими крепкими лапками в «снасти» мачты. Так он «зайцем» (безбилетным) и прибудет с нами во Владивосток! Что его заставило покинуть Японию? Горе или авантюра? Один Бог ведает!

Погода пасмурная. Ветер сильнейший, качает здорово! Занятия у нас уже приостановились. Почти весь день валяемся с книгами в руках на койках.

3алив Петра Великого 30-го марта 1916 г.

Еще до подъема Флага начали входить в Залив Петра Великого. По беспроволочному телеграфу получили из Владивостока (из штаба Командующего Сибирским Флотом) телеграмму, что миноносец «Статный» вышел нас встречать.

Около 9ч. утра встретились с миноносцем, с поднятым до «нока реи» сигналом «Счастливого возвращения». Мы выбросили «ответное»: «Ясно вижу» и теперь идем рядом .

На пути встречаем редкие маленькие льдины, убегающей зимы. С воздухом моря от них дует приятным, бодрящим холодком от родных берегов Влади­востока. В начале одиннадцатого часа прошли маяк и вошли во Владивосток. Погода стоит шикарная

 На рейде стояли наши новые суда «Пересвет», «Чесьма» («Полтава») и «Ретвизан». Сейчас к нашему «Орлу» подходят все катера с различными офицерами.

Говорят, что с сегодняшего дня начнутся для нас экзамены (по ранее пройденному курсу) в присутствии Вице-Адмирала.

ПЕРВОЕ ОФИЦЕРСКОЕ ПЛАВАНИЕ ОКОНЧЕНО (1915-1916гг)

Сегодня кончается мой первый дневник.

Дневник этот представляет мой первый опыт, а потому, думаю, содержит множество пробелов и недостатков Конечно, в нем имеется, однако и положительная черта: учиться привыкать к будущем, прокладывать по «житейскому морю «свои личные» жизненные «тропы», свои «курсы».

И все эти отдельные Курсы-Тропы жизни человека, в итоге складываются (к концу жизни) во единый «Путь Господень». В старости, перечитывая свой дневник, будет, что вспомнить, что лучше уразуметь! И, в особенности извилины своей жизни. Что в ней было лучше? что хуже?

И тогда поймем: «Все в жизни проходит, только смерть — вечна! («Жизнь человека»- Леонида Андреева)

За сим остаюсь в полном здравии и довольствии.

Третьей роты гардемарин Отдельных Гардемаринских Классов (О.Г.К.)

Иван Розов. 31-го марта 1916г, Владивосток, на Рейде.

---

• 1
  Было решено с племянником Ивана Розова, Алексеем Розовым, переименовать дневник в связи с тем что заглавие было мало понятно как Французам, так и Русским.
• 2
  Запись ПЛ: мичман: первый офицерский чин Российского Императорского Морского Флота.
• 3
  Запись ПЛ: в 1913 г. были организованы Морским ведомством Временные курсы юнкеров флота с ускоренным сроком обучения, чтобы компенсировать нехватку офицерского состава. В июне 1914 г. Временные курсы были преобразованы в Отдельные гардемаринские классы (ОГК). Обучение в ОГК длилось три года, затем воспитанники направлялись на практику. После практики и экзаменов корабельные гардемарины производились в мичманы (первый офицерский чин Российского Морского Флота)
• 4
  Запись ПЛ: штацкий: шпак
• 5
  Запись ПЛ: здесь указаны офицеры, назначенные на этот корабль в 1914 году. Удалось проверить что некоторые из них были на борту во время навигационной кампании, за именами остальных следует знак вопроса. (Источник офицеров корабля 1914 г.: Морская гвардия Владивостока, Н. Н. Крицкий, А. М. Буяков)
• 6
  Запись ПЛ: ВИНОКУРОВ Павел Петрович, р. 1881. Морской корпус 1900. Капитан 2-го ранга. Во ВСЮР и Русской Армии; весной 1920 командир Туапсинского порта, затем в Крыму. Капитан 1-го ранга. Эвакуирован из Севастополя на линейном корабле «Генерал Алексеев». К лету 1921 в Югославии, В эмиграции там же, к 1934 в Белграде, 1949 в Германии Ум. в апр. 1949 в Порт-Саиде, по пути в Австралию. (Источник: С. В. Волков).
• 7
  Запись ПЛ: ТОЧИСКИЙ Каэтан Антонович, р. 1884. Морское инженерное училище 1909. Старший лейтенант, инженер-механик Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии.(источник: С. В. Волков).
• 8
  Запись ПЛ: ГНИДА Владимир Дмитриевич, р. 23 мар. 1885. Морской корпус 1905. Старший лейтенант, вр. и. о. командующего Сибирской флотилией. В эмиграции в Китае. Ум. 28 фев. 1934 в Шанхае. (источник: С. В. Волков).
• 9
  Запись ПЛ: ВОРОБЬЕВ Александр Аполлонович, р. 1881. Морской корпус 1902. Капитан 2-го ранга. Во ВСЮР и Русской Армии; в июне 1920 командир сводной роты Морского корпуса. Эвакуирован с флотом в Бизерту. На 25 мар. 1921 в составе русской эскадры в Бизерте. До 1925 преподаватель и библиотекарь корпуса. В эмиграции 1937-1938 в Тунисе. Ум. 8 сен. 1965 в Анжэ (корректировка ПЛ) (Франция). (источник: С. В. Волков)
• 10
  Запись ПЛ: КУШКЕ Теодор Теодорович (Федор Федорович), р. 1893. Морское инженерное училище 1914. Мичман, инженер-механик Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии. Лейтенант. При эвакуации 1922 остался во Владивостоке. В эмиграции в Латвии, в 1940 арестован НКВД и депортирован в СССР. (источник: С. В. Волков)
• 11
  Запись ПЛ: ТИХВИНСКИЙ Владимир Александрович, р. 1897. Морской корпус 1915. Мичман Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии. (источник: В. В. Волков)
• 12
  Запись ПЛ: вероятно ШМИДТ Артур Готлибович, р. 1856. В службе с 1878, офицером с 1882. Капитан первого ранга (из отставки) Сибирской флотилии. В белых войсках Восточного фронта; с 30 июня 1918 на Сибирской флотилии. (источник: С. В. Волков)
• 13
  Запись ПЛ: ЮДИН Михаил Аркадьевич: отдельные гардемаринские классы 1918. Старший гардемарин. Во ВСЮР и Русской Армии в Черноморском флоте до эвакуации Крыма. Мичман (старшинство с 1 мар. 1918). На 25 мар. 1921 в составе русской эскадры в Бизерте на миноносце «Капитан Сакен», с 23 июня по янв. [123] 1922 на крейсере «Генерал Корнилов». В эмиграции землемер в Тунисе, затем во Франции. Ум. 13 июня 1964 на юге Франции (Источник: С.В. Волков).
• 14
  Запись ПЛ: РОМАНОВ Сергей Иванович: р. 22 авг. 1897. Из дворян, сын полковника. 2-й кадетский корпус 1915, Отдельные гардемаринские классы 1918. В Северо-Западной армии в штабе армии. Мичман. В янв. 1920 захвачен при попытке пробраться в Петроград. Расстрелян большевиками 25 авг. 1920 в Кронштадте (Источник : С.В. Волков)
• 15
  Запись ПЛ: ХУЦИЕВ Константин: Отдельные гардемаринские классы 1918 (не окончил, 1916). В Добровольческой армии и ВСЮР. Убит 1919 (Источник: С.В. Волков).