ГЛАВА 9.

ОТ КОНСТАНТИНОПОЛЯ ДО БИЗЕРТЫ.

(от 20-го Января 1921 до 23-го Марта 1921)

20 Января 1921. Константинополь, выход в Мраморное море. 

Сутра отправились с братом в Константинополь. На обратном пути узнали что «Гневного» перетянули в «Секредхе».

В 10 ч 25 вечера отдали швартовы и на буксире у французского «Кока» ¹Запись PL: Coq (кок, в переводе петух), сторожевой буксир, класса Плювье (Pluvier, 15 единиц). Построен в 1918 году на Chantiers de la Loire в Сен-Назере, 780 т, 43,4 x 8,7 x 4,2 м, двигатель тройного расширения, 750 л.с., 10 узлов, пушки калибра 90 и 47, гранаты. 367 т вал. т., 740 л.с., 10 узлов. (Источник: форум Les combattants & l’histoire de la Grande Guerre Страница 14-18). Командир, кондуктор/рулевой Сэгенну (Источник: SHD of Toulon). выходим в Мраморное море.

Ветер «Норд Вест» 2-3 бала. Правда — начинает крепчать. Стою на Вахте. Луна. Вспоминаешь дом и предстоящие новые места. Первая остановка будет в «Галлиподи». Там семьи наши пересядут на Л/К «Георгий Победоносец».

Подождем остальные два миноносца — «Цериго»  и «Поспешный», и всей Эскадрой (2-ой Отряд) пойдем в «Бизерту».

В 12ч. ночи прошли «траверз» Сан-Стефанского маяка. Легли на «Дарданэлы». Сменился с вахты. Пошел спать.

21-го Января 1921. Мраморное море.

 Встал в 9ч. утра. Погода хорошая, солнечная. По носу — горы. Почти совсем не качает. Все же, некоторые из наших дам умудрились укачаться. В полдень вступил на вахту. Слева, но носу виднеется остров Мармара. В 14ч.58 мин. прошли «траверз» маяка «Хора» (Анатолийское побережье). До «Галлиполи» осталось лишь 30-35 миль.

Особенно интересного пока ничего не совершалось. По всей вероятности в «Галлиполи» будем часам к 20-ти.

22-го Января 1921. Галлиполи.

В 21 ч.50м. пришли в «Галлиполи». Просвистали — «Все наверх на якорь становиться»! Отдали якорь. На рейде, кроме прочих судов, стоит л/к. «Георгий Победоносец».

Лишний раз убеждаюсь, что французские моряки мало дисциплинированны и мало выучены в морской практике во время «авральных» работ — кричат, галдят, понапрасну суетятся и сами себе создают бесчисленное множество задержек своими бестолковыми действиями.

Сколько времени простоим в «Галлиполи» пока еще неизвестно. Завтра, кажется, начнется переход наших семейств на «Георгий Победоносец». Здесь мы с Федей думаем кое-что предпринять в области розысков Женьки Левицкого. Мне все-таки кажется, что он жив и не остался в Крыму. Ну, пока на сегодня довольно писать и записывать в мой «вахтенный» журнал. «Утро вечера мудренее»!

23-го Января 1921. Галлиполи. Операция «похищения» Тахтарова.

Встал около 9-ти ч. утра. Погода ясная, солнечная. Ветер -слабый. Сегодня семьи наших офицеров и команды переправляются на л./к.»Георгий Победоносец». Пока решил воспользоваться свободным временем, дабы сделать в городе кое-какие покупки на предстоящий путь в Африку. Отправились вместе с Федей на берег. Идем, глазеем по сторонам. Вдруг видим — идет, понурив голову, навстречу нам какой-то офицер. Всматриваемся. Возможно ли!? Коля Тахтаров!

Объятия, поцелуи, раз опросы. Решили не расставаться и устроить его в качестве матроса к себе, на «Гневный». Лишь бы только успеть до отхода его в Африку! Как полагается — сговорились о «побеге», ибо он находится в военном галлиполийском , пехотном лагере (Генерала Кутепова).²Кутепов Александр Павлович (1882-1930?): военный деятель. Род. в дворянской семье. Кутепов получил образование в классической гимназии и Петербург, пехотном юнкерском училище, которое окончил в 1904. Отказавшись от предложенной вакансии в гвардии, Кутепов отправился на фронт русско-японской войны. В 1906 — 1914 заведовал учебной командой лейб-гвардии Преображенского полка. Во время первой мировой войны Кутепов командовал ротой, батальоном, полком; был трижды ранен, награжден двумя Георгиевскими орденами и Георгиевским оружием. В дек. 1917 полковник Кутепов, являясь командиром Преображенского полка, не считая возможным служить при большевистских властях, собственным приказом расформировал полк и с группой офицеров уехал на Дон. Активный участник Добровольческой армии с начала ее формирования, Кутепов участвовал в «Ледяном походе» 1918. После взятия Белой армией Новороссийска Кутепов был произведен в генерал-майоры и назначен черноморским генерал-губернатором. В 1919 был командиром корпуса в армии А.И. Деникина, потом возглавил Добровольческую армию, затем командовал первой армией у П.Н. Врангеля, который присвоил Кутепову звание генерала от инфантерии. В 1920 с остатками врангелевской армии бежал из Крыма в Галлиполи (Турция). В 1921 К. переехал в Болгарию, затем в Югославию. Кутепов был вызван в Париж великим князем Николаем Николаевичем и с 1928 возглавлял «Русский общевоинский союз», объединявший русскую военную эмиграцию. В 1930 был похищен среди бела дня на парижской улице агентами ГПУ.Я, конечно, заручился согласием Командира и Старшего офицера, и наш Коля был сразу зачислен матросом в экипаж «Гневного».

Операция «похищения» Тахтарова была назначена на вечер. Ввиду перехода семей корабля на «Георгий Победоносец», я остался за Командира и Старшего офицера, что значительно облегчало мою задачу «похищения». Имею усиленное наблюдение (в подзорную трубу) за берегом. И, только замечу Колю Тахтарова, срочно отправляю за ним шлюпку с гребцами и с Федей за старшего

К счастью «Кок» (Французский буксир, с нашими семьями) отошел от «Гневного», что окончательно развязывает мне руки в выполнении задуманного плана «похищения» Тахтарова из военного лагеря.

Было около 16 часов, когда на берегу вновь показались Федя и Коля, проходящих мимо кордона офицерских пехотных часовых, расположенных по береговой линии галлиполийского рейда и у самого деревянного причала, к которому могли приставать (как к пристани) шлюпки с кораблей, стоящих на якорях в бухте.

Роль часовых и была запретить армейским чинам убегать из вооруженного русского галлиполийского лагеря Генерала Кутепова, в другие страны средиземноморского бассейна (Турцию, Сирию, Палестину, Африку, Италию, Францию, Испанию и дальше!).

Чтобы парировать возможность угрозы осуществления нашего плана, я дал свою черную морскую офицерскую фуражку для Коли. Возвращаясь к берегу для посадки на «шестерку» нашего миноносца, Коля уже был военной морской фуражке, и идя с Федей (тоже в морской офицерской фуражке!), они оживленно беседовали друг с другом, не вызывая по отношению к себе никакого подозрения часовых. Они, как ни в чем не бывало прошли линию «опасности» караульного офицерского кордона и по сходням спустились в, ожидающую их под Андреевским флагом, «шестерку».

А маленький, легкий чемоданчик с его личным «скарбом» уже был ранее перенесен в шлюпку одним из матросов. С мостика «Гневного» я радостно наблюдаю в подзорную трубу за всей этой сценой «похищения» нашего друга детства, Капитана Николая Тахтарова. Когда «шестерка» с Колей отошла от набережной, направляясь прямо на наш «Гневный», то я сделал распоряжение через Сашу Воеводина, находящегося в «дежурстве» по миноносцу — «Когда шестерка вернется, то ты, Саша, предупреди Колю, чтобы он спустился в кают-компанию с раппортом к Командиру «Гневного», как это принято делать (по Уставу) и, не выдавая, что Командиром это буду я, а я его малость «разыграю».

Сказано, сделано, я поспешил спуститься в кают-компанию. Сев в кресло, закрыл лицо раскрытой газетой, как бы углубившись в чтение журнала, наблюдая, через проделанную в середине дырочку, что будет происходить в момент входа в кают-компанию Коли, и какого будет выражение его лица, когда он будет мне рапортовать, не зная, что это я сижу вместо Командира. Через несколько мгновений послышались шаги, спускающегося по «трапу» миноносца, Тахтарова, стук в двери и голос — «Разрешите войти!».

Отвечаю «басом» — «Да, войдите!», а сам наблюдаю через дырочку журнала. Коля не узнал моего голоса и отрапортовал по Уставу! Когда он закончил, то я отстранил газету и, не выдержав марки, расхохотался. Коля только и мог, рассмеявшись, произнести «А-а-а! Это ты, Ваня?»! И Коля снял шапку и, перекрестившись на икону Св. Николая Чудотворца, проговорил: «Слава Тебе Боже, Слава Тебе!» и сел на стул, облегченно вздохнув.

Итак, удалось с Божьею помощью спасти нашего Колю от перспективы сидеть в галлиполийском лагере, вздыхать по оставленной Родине, жене, дочурке, родителям и всему утерянному дому. С его натурой и слабым здоровьем ему, думаю, вряд ли пришлось легко перенести атмосферу Галлиполи!

Между прочим, получили сведения о Жене Левицком: он, слава Богу! и жив и, кажется, находится с казаками на острове Лемносе. Встретили также здесь в Галлиполи, Петю Исаченкова (товарища Феди по Реальному училищу и Горному Институту) и его брата Павлика.

 Сегодня вечером предполагаем сняться с якоря и идти дальше, в теплые страны. В 10ч.30м. вечера снова команда: «Все наверх- с якоря сниматься»!

Выбрали канат, подали «буксир» все на тот же «»Кок». В 11 ч.30м. вечера «Кок» дал ход, и мы вступили в Дарданелы. Между прочим, «Поспешный» и «Цериго», стоявшие на Галлиполийском рейде, уже вышли в Пролив (Дарданелы) на пол часа раньше нас.

Примечание; Часов в 7-мь вечера (еще до отхода «Гневного»!) мы с Федей подошли на шлюпке к Галлиполийской пристани. На берегу нас ожидали Петя и Павлик Исаченковы. Обещал им содействие к устроению на миноносец. Беднягам не подвезло, ибо мы снялись с якоря вечером (в 11ч.30м.) того же дня (23 января), а на другой день (т.е.-24 -го как раньше предполагалось

24-го Января 1921. Эгейское море, Дарданеллы, остров Лемнос.   

7час. 30м. утра — прошли Дарданеллы. По дороге обогнали «Цериго» (на котором очевидно случилась какая-то «панама») и «Поспешный». Затем вступили в Эгейское море.

В 8час. вступил на вахту. Погода отличная — ясная, солнечная. Прямо по носу виднеется остров Лемнос. Справа и слева виднеются острова Архипелага, «Иос» и «Дм». Сегодня, часам к пяти дня должны зайти в «Мудрое» на острове «Лемносе» за каким-то поручением. Около 12ч. налетел маленький ветерок с тучами и дождиком. Но, вскоре опять распогодилось, и все приняло радостный ясный вид. Сменился с вахты, пообедал и лег спать. Встал к ужину.

Начали входить в «Мудросскую» бухту. Какая красота вокруг! Величественно прекрасная кар­тина захода солнца заполняет все существо мое. Чувствуется вот-вот еще мгновение и я, со всем нашим кораблем, неизбежно растворюсь в небытие.

Но, вот, наш «Кок» стал в бухте на Якорь, недалеко от маяка, а мы у него на буксире, ошвартовавшись лагом. Вечером, около 7-и часов (19) устроили у себя в кают-компании «добавочное питание» с водкой, пригласив Командира «Кок»-а. Приятно провели время. В 8-мь часов вечера — «Все наверх с якоря сниматься»! Пошли дальше.

25-го Января 1921. Архипелаг.

Погода хорошая, солнечная, хотя задувает ветер. Проспал до 12ч. дня, так как минувшую ночь стоял на вахте. Далеко, позади траверза острова «Скиры» виднеется «Олимп». Впереди открылся «Парнас». Ветер крепчает. Есть слухи, что будто бы зайдем в Афины. Вот было бы хорошо! Сегодня мне опять предстоит ночная вахта, а посему иду спать

Просыпаюсь от крика — «Все наверх — лопнул буксир»! Срочно вскакиваю наверх без шинели. Ветер баллов 7-мь. Холодный. Волну развело здоровенную. Лечу на полубак на свое место (авральное!) Это было около 12-ти часов вечера. В саженях 50-100 от нас держится «Кок». Приготовляем «буксир» из восьмидюймового стального троса. К слову, сказать вещь нелегкая, в настоящих условиях момента (темнота, волна, ветер) при наличии весьма малочисленной и неопытной команды (гимназисты, студенты, сухопутные офицеры!) «Кок» тщетно силится подойти к нам, рискуя с нами столкнуться.

Но, отважный Командир «Кок»-а все же не устрашается и решается несколько раз подойти почти совершенно вплотную к нам с носа, а Нас поставило ветром совершенно лагом к волне, отчего подучилась бортовая качка, временами достигающая 45 градусов и больше. Стало почти невозможно стоя работать на баке. Приходилось ползать по палубе, держась одной рукой за «брекватор», или «обухи», а другой с толстым, жестким новым «буксиром».

Удары морской волны о корпус миноносца следовали один за другим, потрясая весь корпус Корабля. Чувствовалась моментами вибрация, казалось, что «Гневный» начинает тяжело дышать, сопротивляясь частым ударам разъяренного моря! Мы все работали изо всех сил. Из новой команды многие укачались и временами «травили» за борт. Вдобавок ко всему, у нас нет ни единого бросательного конца — что было, то все порвалось. Такова-де участь была и бросательных концов с «Кок»-а -они также все лопались как нитки!

Время шло. Нас несет по ветру. Наш дрейф тормозился вытравленным левым канатом и стальным буксиром, который мы, не смотря на все наше желание, не могли выбрать собственными усилиями. На беду не было хорошей морской карты, Имеемая старая сборная английская карта, не давала нам возможности точно ориентироваться. Каждую минуту нам грозили по различным направлениям неизвестные «рифы» и, попадающиеся на пути острова. Это был очень сильный шторм! Ветер дошел до 10-ти баллов.

«Кок», после неоднократных бесплодных попыток завести новый «буксир», бросил нас, отойдя на 2-З мили мористее. Мимо прошли два транспорта. Моим карманным электрическим фонариком мы стали вызывать по «морзэ» сигналами «о бедствии». Один из транспортов, заметив сигнал, приблизился ближе и, немного покрутившись вокруг нас, снова отошел прочь.

Вслух не говорили, но каждый про себя сознавал, что дело может выйти дрянь, так как на весь корабль спасательных поясов было всего лишь 10-ть штук. Старший офицер предупредил команду, чтобы она на всякий случай заготовила пробковые матрацы. Об этом я узнал уже после. До того же я спустился в каюту и взял браунинг.

Только я вошел в каюту, освещая перед собой путь карманным фонариком, как на меня с радостным лаем набросилась наша корабельная собачка, соскочив с моей койки. Бедный Дружок, так звали пса, чувствовал себя совершенно покинутым всеми среди такого шторма, выражая одновременно радость моему приходу. Успокоив его, и уложив его на свою койку, я взял то зачем пришел и вышел палубу, закрыв дверь, дабы Дружок не выскочил за мною и не сыграл за борт.

Но, благ и милостив Бог-ветер начал понемногу спадать. И к 9-ти часам утра нам удалось завести на «Кок» новый стальной буксир. Всю ночь не спали. Федя, во время «аврала», все время находился в боевой «рубке» (под мостиком), вместе с несколькими, там приютившимися, матросами. Сидя на мешке с картошкой, как он сам мне признался, он травил с укачавшимися вовсю. В общем, все мы здорово умаялись! Пошел спать. Проспал до 5-ти ч. дня.

26-го Января 1921.

В 5ч вечера  встал и пошел на вахту. Море и ветер немножко угомонились. Ветер — «Норд»

В 6ч. вечера сменился с вахты. В 24ч вновь вступил на вахту: прямо по носу виднеется Коринфский маяк.

27-го Января 1921. Коринф.  

В 1ч.35мин (27-го Января) прошли «траверз» маяка и вошли в бухту. «Кок» стал на якорь, а мы, у него на буксире.

По случаю вчерашнего шторма сегодня побудка команде в 11 ч. утра. Проспал до 10-ти утра. Занялись с Федей (мы с ним живем в одной каюте) ловлей крыс с помощью кошки, для этой цели специально приглашенной на гастроли. Одна только крыса была уничтожена.

В 18ч. с минутами снялись с якоря вместе с «Кок»-ом и вошли в Коринфский канал.

28-го Января 1921. Коринфский и Патрасский Заливы.

К 8-ми ч. у. вступил на вахту. Погода скверная периодически- то дождик, то просто пасмурно. Берега очень красивые. По обеим сторонам горы, доходящие до 4000 фут и больше. Проходим мимо множества древних исторических мест. Развалины старинных замков вызывают во мне невольно милые и далекие образы прошлого.

Так, неожиданно вдруг встает внутренне перед глазами симпатичное лицо нашего Директора — историка, Димитрия Дмитриевича Финакова, рассказывающего очередной урок по Древней истории. Какая масса была у него интересных древних легенд, которые он заставлял нас учить!

Как много значит быть, хотя бы поверхностно! знакомым с историей и географией местностей, куда Судьба забрасывает каждого человека! В тяжелые минуты жизни он не будет себя чувствовать совсем одиноким, чуждым среди физически чуждого ему мира.

Но, вот и Патрасский залив оказывается уже позади нас и мы гордо, поскольку можно быть гордым для моряка на » буксире», вступаем в Ионический архипелаг.

Путь наш лежит на «Кефалонию». Слева по носу виднеется на горизонте остров «Зантэ», справа «Кефалония».

Ветер начинает крепчать. Поужинав, лег спать, ибо сегодня предстоит стоять на вахте

В 12ч. ночи, вступаю на вахту. Ветер гудит в снастях. «Гневный» дышит и медленно продвигается вперед за «Кок»-ом. Командир последнего, ввиду погоды и по причине затушенных огней маяка, решил маячить в море до рассвета, прежде чем входить в порт.

30-го Января 1921. Кефалония (Южная бухта) 

Превосходное воскресное утро — бодрое, солнечное, ясное. Встал в половине восьмого. Все наши еще дрыхнут — отсыпаются!

Навел красоту и вышел на палубу. С берега доносится нелокальный звон греческой церкви. Вспомнилась Россия. Страшно захотелось пойти в церковь. Но, чтобы им пусто было, этим французам (Начальнику отряда французских судов — Командиру судна «Туля») не разрешают съезда на берег. До поры, до времени!

На нашем миноносце заболел Старший механик Василий Валериевич Бердяев -что-то вроде ангины.

Сегодня наш Командир, Старший Лейтенант Дымченко, имел беседу с Командиром «Туля». Цель переговоров — дать понять французу трудности предстоящего перехода в Визерту. Минувший переход в шторм показал нам много наших слабых (и весьма даже слабых!) мест славного «Гневного»: ненадежность в корпусе корабля, пробоина в борту между котельным отделением и командным кубриком по правому борту в верхней палубе, отсутствие болтов в крышках «сальника», ось руля и много других важных в общей сложности повреждений. Безусловно, такие повреждения дадут о себе знать во время шторма, или даже просто во время свежей погоды, на последнем большим переходом до Сицилии или Калабрии (Италия).

Переход в первом случае около 300 миль, а во втором-200 миль. Ко времени окончания заседания на «Туле», на северном рейде появился «Поспешный» на буксире Транспорта «Хереонеса». Спустя некоторый промежуток времени, он стал у нас на «бакштове» а «Херсонес» — лагом по правому борту. «Поспешному» тоже пришлось испытать немало. У него большой крен.

После обеда к нам на корабль прибыли командиры «Туля», «Поспешного» и «Херсонеса». Французу опять указали на серьезность предстоящего похода, ввиду крайне плохого состояния миноносцев, что было констатировано Старшим Механиком «Туля». Тот дал целую кучу гарантий и даже «честно слово», что, если будет шторм, то он возьмет на борт нашего «конвоира» личный состав всех миноносцев. Откровенно говоря, по совести, исходя из здравого рассудка, он согласен с мнениями всех наших офицеров, что команды на последний переход лучше бы было пересадить на транспорт. Мой собственный опыт в области «морской практики» — аварии в Черном море у «Дообского» маяка и в Проливе «Дора» Эгейского моря, дает мне ясное представление о силе удара морской волны о корпус корабля, да при том еще с «худой», местами проржавленной обшивкой и без заклепок!

В таких случаях нужно всегда учитывать возможность неприятных и нежелательных последствий с человеческими жертвами! Ну, на сегодня довольно! Выходим в море, кажется завтра!

31-го Января 1921– Кефалония (« Аргастоль »)

Пока что продолжаем стоять бок-о-бок с нашим конвоиром «Сзегюл»-ем. Погода хорошая, солнечная.

В 13ч. стали обедать. Вдруг сверху передают — «Кок» снимается с якоря и просит нас подать канат-буксир! На «Гневном» вслед несется: «Все наверх со швартовов сниматься»! В 15ч. вышли в море. Курс  на Сицилию. Погода хорошая. Ветер «Зюд-Вэст»-1 -2 балла.

Еще до съемки удалось купить у греков вина. За ужином малость подвыпили. Сейчас дочитываю книжку — «Предатели» и иду спать, ибо на вахту вступаю в четыре часа ночи.

1-го Февраля 1921–Средиземное море (В море)- 

Погода портится. Ветер свежеет. Зыбь разводит вовсю. Пока происшествий никаких не было. Много укачавшихся, в числе последних и мой братеник. Мертвая зыбь здоровенная, как раз лагом. Качка до 35-40 градусов, иногда миноносец кренится до 45 градусов. К вечеру, временами, налетает шквалистый дождь.

2-го Февраля 1921–Средиземное море

Погода начала, как будто, улучшаться. К вечеру, в благоприятном случае, можно ожидать, что и мертвая зыбь уляжется. Сегодня командир «Кок»-а застрелил довольно удачно дельфина. И когда белая окровавленная туша всплыла на поверхность воды, то невольно задаю себе вопрос: Зачем убили дельфина? «И кому это нужно? Вот она, цивилизация!

Сегодня мне предстоит стоять на вахте. Остановок нам, кажется, не полагается, идем прямо в Бизерту. Лишь только в случае крайней необходимости можно зайти на остров Мальту.

3-го Февраля 1921–Средиземное море —

В море, справа по носу берега, Сицилии. Держим на Мальту.

С «Поспешным» очевидно случилась какая-то авария — его повернули на южный маяк Сицилии. Погода пасмурная. Зыбь немножко угомонилась. Миновали траверз маяка «Коренцо» и легли на «Норд-вест», вдоль берега Сицилии.

К вечеру стал нас нагонять «Туль», но без «Поспешного » На днях, если, конечно суждено, ожидаем более или менее благополучного прихода в Бизерту.

Да, интересно, что нас ждет в Бизерте?

Ну, да благ и милостив Господь — что будет, того не миновать!

4-го Февраля 1921–Средиземное море  —

Отстоял вахту с 4-ех ч. и до 8-ми ч. утра. Любовался лунной ночью и восходом солнца. Погода обещает быть хорошею. Компасный курс — «Вест». Сицилии уже не видно. Скоро должно показаться Африканское побережье. Ночью открылся маяк островка «Панлелярия». До «Биэерты остается миль 70-80. Скоро, Бог даст, будем в «обетованной земле».

 5-го Февраля 1921–Средиземное море  —

Траверз «Пантелярии» был пройден на предыдущей вахте, в 5ч. утра. Погода хорошая, солнечная. Осталось еще миль 75. Пока что, продолжаем двигаться на буксире «Кок»а и «Туля». К вечеру, к заходу солнца прошли еще 37 миль и «Туль» отдал свой буксир. Завтра утром приходим в Бизерту.

6-го Февраля 1921–Приход в Бизерту.

Стоял «на вахте с полуночи до 4-х ч. утра. С Африканского побережья ветерок доносит до нас приятный запах цветов и запахов накошенной травы. Дышать приятно, вдыхая свежий морской воздух полной грудью. Прошли «Карфагенский «маяк. Ветер «Норд-вест», шквалистый, с дождиком. Справа по носу открылся «мигающий маяк «Собачьих островов». Легли на маяк. Утро прекрасное.0коло 8ч. с минутами вошли в порт Бизерту. Вызвали лоцмана.

Прошли каналом в озеро. Там увидели наш Флот. Подняли свои «позывные»-«4 Ф» (Четыре ферд). На «Корнилове» взвился ответный: «Ясно вижу» и тотчас спустился. Нас поставили в одном кабельтове расстояния от миноносцев. Подняли «Карантинный флаг» (желтый). Все же прочие миноносцы» -«Безпокойный», «Пылкий», «Дерзкий», «Капитан Сакен», «Жаркий», «Звонкий», «Зоркий» и «Свирепый» — стоят лагом, ошвартовавшись друг с другом.

Со всех судов семафорят: «Поздравляем с благополучным приходом»!

Бизерта, первое впечатление, положительно всем понравилась. Климат и почва здесь самые благодарные и по описанию «Лоции» и по рассказам местных жителей.

 У нас перебывали с визитами все наши старые друзья и соплаватели. Узнали от них, что им еще никому не удалось побывать на берегу, ибо вся Эскадра еще находится под «карантинным флагом». Теперь же, кажется это дело (карантин) скорее выяснится — сделают дезинфекцию и тогда можно будет ступить на берег!

Наша дальнейшая судьба представляется таким образом: Все корабли приводятся в состояние долговременного хранения. Нас всех, причастных и непричастных к Флоту (всего около 4000 человек) будут пристраивать по способности — сельское хозяйство, мореплавание и прочие разновидности труда.

В общем, перспектива не такая ужасная ибо, думаю, с Божией помощью, изучив языки и накопив немножко средств, можно будет пробраться в Россию.

На этом пока заканчиваю дневник нашего перехода в Бизерту. Начинается новая жизнь для меня, Феди, Коли Тахтарова, Саши Воеводина и вообще для всех русских белых эмигрантов. Главная цель — скорейшее возвращение на Родину! Попутно же — использование времени для изучения языков и приобретения полезного знания. Итак — с Богом вперед! Африка.

• 1
  Запись PL: Coq (кок, в переводе петух), сторожевой буксир, класса Плювье (Pluvier, 15 единиц). Построен в 1918 году на Chantiers de la Loire в Сен-Назере, 780 т, 43,4 x 8,7 x 4,2 м, двигатель тройного расширения, 750 л.с., 10 узлов, пушки калибра 90 и 47, гранаты. 367 т вал. т., 740 л.с., 10 узлов. (Источник: форум Les combattants & l’histoire de la Grande Guerre Страница 14-18). Командир, кондуктор/рулевой Сэгенну (Источник: SHD of Toulon).
• 2
  Кутепов Александр Павлович (1882-1930?): военный деятель. Род. в дворянской семье. Кутепов получил образование в классической гимназии и Петербург, пехотном юнкерском училище, которое окончил в 1904. Отказавшись от предложенной вакансии в гвардии, Кутепов отправился на фронт русско-японской войны. В 1906 — 1914 заведовал учебной командой лейб-гвардии Преображенского полка. Во время первой мировой войны Кутепов командовал ротой, батальоном, полком; был трижды ранен, награжден двумя Георгиевскими орденами и Георгиевским оружием. В дек. 1917 полковник Кутепов, являясь командиром Преображенского полка, не считая возможным служить при большевистских властях, собственным приказом расформировал полк и с группой офицеров уехал на Дон. Активный участник Добровольческой армии с начала ее формирования, Кутепов участвовал в «Ледяном походе» 1918. После взятия Белой армией Новороссийска Кутепов был произведен в генерал-майоры и назначен черноморским генерал-губернатором. В 1919 был командиром корпуса в армии А.И. Деникина, потом возглавил Добровольческую армию, затем командовал первой армией у П.Н. Врангеля, который присвоил Кутепову звание генерала от инфантерии. В 1920 с остатками врангелевской армии бежал из Крыма в Галлиполи (Турция). В 1921 К. переехал в Болгарию, затем в Югославию. Кутепов был вызван в Париж великим князем Николаем Николаевичем и с 1928 возглавлял «Русский общевоинский союз», объединявший русскую военную эмиграцию. В 1930 был похищен среди бела дня на парижской улице агентами ГПУ.